Онлайн книга «Напиши себе некролог»
Татьяна остановилась. Княгиня, тяжело дыша, доковыляла до нее: – А теперь скажи, кому из вас шесть лет? Тебе или Володе? – Он уже всем рассказал про Леню – отцу, Тертию, кухарке. Даже Обормоту, – с возмущением и отчаянием выпалила барышня. – За Обормота не беспокойся. Во двор мы его не пускаем, соседские коты ничего не узнают. – Володя в клочья рвет мое счастье. – Пойми, он хвастается, гордится тем, что вас познакомил. – Кто? Он? Это вранье! – Он признался, что очень переживал, вдруг ты останешься старой девой. – Я? – Джульетта-то вышла в четырнадцать. А твоя тезка по фамилии Ларина – в пятнадцать. – Володя слишком много читает. Из-за этого у него мозги набекрень. – И не только у него. У нас это семейное. Пошли! – Нет! – Завтра я еду в Лигово ставить амальгаму и обещаю, что возьму с собой только тебя. – И мы там снимем дачу? – Нет! – Я требую… – Я тысячу раз уже объясняла. Усадьба Волынских построена на костях. Ты сама только что призналась, что боишься покойников. – Свежих. Истлевших – ни капельки. – Послушай, я обещаю, мы снимем дачу. Потому что отец наотрез отказывается ехать за границу. – Слава богу! – Но не в Лигово. Более того, совершенно в другом направлении. – Но почему? Я должна видеть Леню каждый день. – А так ли он хочет тебя видеть каждый день? Может, ты у него вовсе не одна. А в Лигове воленс-ноленс ему придется. А вот, например, в Сестрорецке… Посмотрим, как часто он будет туда приезжать. Это станет испытанием ваших чувств. – Ты хочешь насильно нас разлучить. Потому что он не богат. – Какая ты глупенькая! Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Всю жизнь. Совсем не так, как дядя Леша. Говорила я ему: «Наталья – тебе не пара». – А мне не вздумай. Без тебя разберусь. – Как Нюша? – поинтересовалась у Прыжова Сашенька, когда двинулись к кладбищу. Володю держала за руку, старшие дети шли впереди. – Спасибо! Беременность переносит лучше, чем Наталья. У той бесконечная водянка и судороги, Илья Андреевич посещает ее буквально каждый день. – Тоннер? – Да, я попросил его помочь. Бывшая теща меня даже на порог не пускает. – Что, и деньги твои не берет? – Что ты? Деньги для нее – святое. – А саму Наталью видишь? – Как-то подкараулил у часовни Ксении Блаженной. После нашего разрыва Наталья стала еще более религиозной, ни одной службы не пропускает. Но говорить со мной не стала. Сказала: иди прочь. Вот я делов-то наворотил! Сам удивляюсь. Но ты ведь про Нюшу спрашивала… Нюша – умница. Всему научилась быстро. И гроссбух теперь сама ведет, и с извозчиками управляется. Даже лошадей сама закупает. Анне Пшенкиной, к которой ушел от законной супруги Прыжов, от покойного мужа досталось извозопромышленное дело. – А доход дело приносит? – Еще какой! Я же говорю, Нюша – молодец. – Тогда зачем так горбатишься? Света белого не видишь. – Кто я, по-твоему? Мужчина или нет? Неужели буду законную жену содержать за счет сожительницы? – Ну хоть на развод подай. – А смысл? Во всем виноват я. И значит, даже после развода жениться снова не смогу. И что в итоге получится? Два незаконных ребенка? Нет уж… Пройдя через ворота, они свернули вправо и зашли в церковь. – Сначала она была деревянной, – стала рассказывать детям Сашенька, никогда не упускавшая возможности просветить детей. – Но в конце прошлого века ее разобрали и стали возводить каменную. По преданию, Ксения Блаженная очень помогала строителям. По ночам тайком приносила сюда кирпичи. – Почему тайком? – удивилась Татьяна. Сашенька пожала плечами. – Потому что их воровала? – предположил младший. – Не смей богохульствовать! – дала ему по губам княгиня. Купив свечки, все подошли к распятию: – А кто у вас похоронен на Смоленском? – уточнил у Сашеньки Прыжов. – Костик Гневышев, одноклассник Жени. Сегодня ему девять дней. Сделав несколько поворотов по дорожкам кладбища, процессия подошла к могилам Гневышевых. Лешич и Евгений сняли шляпы, Володя – кепи. – Кто-то уже приходил, – сказал Женя, указав рукой на огромный венок из свежих роз на могиле Анны Сергеевны. Подойдя к нему, расправил траурную ленту и прочел на ней надпись, – «Простите…». – Странно. Обычно пишут, от кого венок, – заметил Лешич. – «Простите…». Кто мог подобное написать? – задумалась Сашенька. – Как кто? Убийца! – предположил Володя. Все вздрогнули, потому что схожая мысль посетила не только мальчика. – Ерунда, – произнесла Сашенька. – Убийцы венки не присылают. Наверное, кухарка принесла, Степанида. – Кухарка нарвала бы ландышей или наломала сирени. Гляди, сколько ее вокруг. Откуда у нее деньги на чайные розы? – справедливо возразил Прыжов. – Может, Невельский принес, – задумчиво произнес Евгений. – Невельский положил бы венок на могилу Костика, – не согласилась с сыном Сашенька. – Все! Хватит о ерунде! Давайте помолимся за упокоение их душ. Володя торопливо перекрестился, и пока все, закрыв глаза, шептали слова молитвы, обошел могилу Анны Сергеевны, и там, где венок касался креста, заметил торчавшую из еловых веток картонку. Такие для рекламы цветочные магазины кладут в букеты. Он осторожно вытащил ее и громко зачитал: «Оранжерея Эйлиха на Большой Садовой, две сотни видов живых цветов и растений». – Лешич, ты осматривал останки Капы Гневышевой? – спросила Сашенька, когда шли обратно к воротам. – Почему спрашиваешь? Снова ведешь расследование? Сашенька неопределенно пожала плечами, потому что друг сердечный Лешич вслед за ее мужем интерес княгини к криминальным историям не одобрял. – Ну ты ведь не случайно спрашиваешь про кости, правда? – Возможно, – опять уклончиво ответила княгиня. – А если прибавить к этому твою вчерашнюю поездку в Лигово… – Откуда про нее знаешь? – Володя рассказал. Якобы лечила там зуб. – Совсем не якобы. Знаешь, как было больно? Так что с костями? – Капе Гневышевой они не принадлежали. Девица, останки которой нашли Крутилин и Яблочков, скончалась давно. Так давно, что тело ее успело истлеть, а вот кости еще нет. Пламя пожара их немного обуглило. Вот если бы в доме находилась Капа, живая или мертвая, сыщики нашли бы не кости, а ее обугленное тело. |