Онлайн книга «Напиши себе некролог»
– Надеюсь, тебе завтра снова позволят выиграть, – предположил заскочивший к нему накануне следующего похода в трактир Яблочков. – Чтобы ты расслабился окончательно. – И сколько? Опять два рубля? Хотелось бы больше. – Но если вдруг… И Арсений Иванович принялся рассказывать, как следует действовать, если возьмут в оборот. Однако Артюшкин слушал вполуха. Уж больно хотелось ему еще разок выиграть хоть и пару рублей. Сходив с утра в баню, он отправился в Коломну. В трактире его сразу проводили в кабинет. Но сегодня почему-то там играли не на деньги, а на «кукареку» из-под стола: –Уж больно ты везуч, – объяснил причину Макар Фотиевич. – Без штанов в прошлый раз всех оставил. – Лучше я петухом покричу, чем голодать потом всю неделю, – вторил ему Пронька, светловолосый худощавый парень с мелкими, словно у мышки, зубами. – Ты наши картишки насквозь зыришь, я сразу тебя раскумекал, – заявил Артюшкину игрок, которого из-за прокуренного голоса все звали Хриплым. – Я тогда в другой трактир пойду, – решительно сказал Артюшкин, вставая. – От ваших «кукареку» мне ни холодно, ни жарко. – Постой, – остановил его Хриплый. – Ежели винцом угостишь, так и быть, сыгранем на интерес. – Но только по маленькой, – Макар Фотиевич высыпал на стол пригоршню полушек [72]. – Сам видишь, как бедствую. – И пожрать закажи, – велел Пронька, тоже доставая мелочь. И игра пошла. Артюшкину по-прежнему везло, горка меди перед ним росла и росла. А вот Пронька постоянно проигрывал. После очередного фиаско даже с кулаками полез, но почему-то не к Артюшкину, который его обыграл, а к Коляну, угрюмому детине с огромными кулаками, полчаса назад присоединившемуся к «обчеству». В игре он не участвовал, просто стоял за Пронькой и наблюдал. – Я из-за тебя продул! Ты меня сглазил, – набросился на Коляна проигравший. Тот сперва хлопнул ему по ушам обеими руками, а потом с разворота двинул в левую скулу. Пронька, взвизгнув, отлетел в угол. А Колян занял его место за столом. – Сдавай, – велел он Хриплому. – Пардоньте, но мне пора, – встал Артюшкин. С Коляном ему играть не хотелось. Потому что взгляд у него недобрый. Еще покалечит, ежели проиграет. Макар Фотиевич, сидевший рядом с Артюшкиным, дернул его за сюртук: – Поздно тебе уходить, раздача уже пошла. Сыграй разок и пойдешь. Артюшкину пришлось сесть обратно. Колян кинул на середину стола две копеечные монеты. – Отвечаешь? – спросил он у актера. – Удваиваю, – Артюшкин отобрал из горсти меди, лежавшей перед ним, четыре копейки и двинул их к ставке Коляна. А остаток своего выигрыша тут же рассовал по карманам, чтобы после розыгрыша, не мешкая, уйти. – А ты, асессор? – спросил Колян у Александрийского. – Подымешь ставку? – Нет, нет, я пас, – развел руками Макар Фотиевич. – Хриплый? – Тоже. Хриплый раздал сделавшим ставку игрокам по четыре карты. Артюшкин аккуратно заглянул в свои: туз и три короля. Сорок одно. Он опять выиграл! – Прикупить никто не желает? – спросил раздающий. Соперники помотали головой. – Тогда вскрывайте. Артюшкин быстро перевернул свои карты. – Но почему у актера одни короли с тузами? – покачал головой Макар Фотиевич. Колян открывал свои медленно. Туз, еще туз, король. – Ну же, ну, – торопил его Александрийский. Колян перевернул последнюю. Туз! Сорок три! – Везет же, – с завистью сказал Хриплый. – Что ж, поздравляю, – встал Артюшкин. – Засим позвольте раскланяться. – Отыграться не желаешь? – спросил его Колян. – В другой раз. – Ну, приходи, будем ждать, – сплюнул на пол Колян и пододвинул к себе поставленные Артюшкиным монеты. – Эй! Ты чего поставил? Надуть вздумал? Колян вскочил. Руки у него были длинными, он через стол схватил актера за грудки: – Что такое? – вскричал Артюшкин, хотя сам понял – началось. Преступники не рискнули ждать еще одну неделю. Эх, почему он не ушел минуту назад с двумя выигранными рублями? – Смотри сюда, – Колян, схватив правой рукой актера за волосы, приложил его лицом по столу. – Эй, полегче, физию ему не испорти, – вступился за Артюшкина Макар Фотиевич. – Видишь? – спросил у актера Колян. Артюшкин кивнул, не веря своим глазам: на середине стола под двумя монетами, что ставил Колян, желтела «катенька». Актер готов был поклясться, что еще секунду назад ее там не было. – И что видишь? – уточнил мучитель. – Сотенную, – прохрипел Артюшкин. – Помнишь, что ее удвоил? Как бы ни хотелось Артюшкину тотчас прекратить мучения, он помнил слова Яблочкова, что должен выглядеть убедительно. И потому должником сперва себя не признавать. – Не было ее. Только две копейки. «Катеньки» не было. Колян сдавил Артюшкину кадык: – Что значит не было? – Ослабь хватку. Не дай бог, задушишь, – обеспокоенно произнес Макар Фотиевич. Колян разжал пальцы: – Асессор, ты-то «катьку» мою видал? – А как же. Потому и спасовал. – А ты, Хриплый? – Конечно. – И я видал, – заявил пришедший в себя Пронька. – Мы ведь договорились играть по маленькой, – напомнил «обчеству» Артюшкин. – Я с тобой ни о чем не договаривался, – усмехнулся Колян. – Его при уговоре не было, – напомнил Хриплый. – И, значится, уговор наш на Коляна не распространяется, – подытожил размышления шулеров Макар Фотиевич. – Гони серенькую [73]! Живо! – велел Колян. – У меня ее нет, – признался Артюшкин. – С собой или вообще? – деловито уточнил Макар Фотиевич. – Вообще, – соврал Артюшкин. – Так одолжи, – посоветовал Макар Фотиевич. – У кого? Я в Питере без году неделя. Простите меня, братцы, чесслово сотенную не заметил, – Артюшкин упал перед Коляном на колени. Тот носком сапога ткнул ему в плечо, и актер, рыдая, повалился навзничь. Эх, жаль, что публика отсутствует. Хоть и экспромт, но как же он его играет! Если бы находился на сцене, зрители визжали бы от восторга. |