Онлайн книга «Тайная тропа»
– И где же она? – спросила я у Бонни, когда она подошла ко мне. – Кто она? – Лошадь! Бонни огляделась по сторонам. – Какая лошадь? – Честное слово, Бонни! Лошадь, которую привёл Джейк! – Зинни, какая же ты глупая! – сказала она. – Это не настоящая лошадь. Это деревянная лошадка. Найдя в сарае косу, я зашагала назад по тропе. Ну и болван же этот Джейк, чертыхнулась я. Я с яростью работала косой, скашивая луговую траву. Если честно, толком обращаться с косой я не умела и несколько раз едва не отсекла себе ногу, но в конце концов вошла в ритм, и мне даже стало казаться, будто мои разум и тело, коса и трава стали единым целым. Я прокладывала себе путь по лугу и, дойдя до ограды на другой его стороне, даже удивилась, что работа выполнена, а мои обе ноги по-прежнему целы. Разрезав колючую проволоку на дальнем конце забора, я взялась таскать снизу, из кучи, камни. Что со мной творится? Почему я так надеялась, что Джейк что-нибудь украдёт для меня? Обычно я считала, что воровство – это нехорошо. Может, мне хотелось удостовериться, что я ему нравлюсь. Как же это некрасиво – рассчитывать на то, что кто-то совершит нехороший поступок, чтобы доказать мне, что я ему нравлюсь! Я чувствовала себя капризным маленьким ребёнком, который капризничает, требуя конфет: «Я хочу! Хочу прямо сейчас!» Только я хотела не конфет. Я хотела лошадь, а ещё я хотела знать, кто из нас – я или Мэй – на самом деле нравится Джейку. Я мысленно слышала голос Мэй: «Зинни, ты совсем как ребёнок!» Той ночью, лёжа в постели, я слушала, как на дереве стрекочет сверчок. На улице было 70 градусов по Фаренгейту [3], и тёплый ветер колыхал занавески. На тумбочке Мэй на другом конце комнаты стояла небольшая коричневая коробка, а рядом с ней – миниатюрная деревянная лошадка. Лошадка предназначалась мне, и меня так и подмывало схватить её. Ведь эту вещь Джейк подарил мне, верно? Но потом я подумала, почему Мэй была так уверена, что подарок предназначался ей, и что сказал Джейк, и не передумал ли он. Той ночью мои сны были полны странных образов. На деревьях мерцали золотые медальоны и рубиновые кольца, в воздухе трепетали на ветру медные жетоны. По лесу, преследуя биглей и ящерок с глазами-бусинками, мчались галопом крошечные коричневые лошадки. В гуще всего этого моя тётя Джесси танцевала на тропе под ритмы буги-вуги, а в это время за деревом пряталась другая женщина, одетая во всё красное. Глава 25
План Большая часть следующего дня ушла у меня на разработку нового плана, который я вечером представила родителям. Моё предложение было таково: я проведу остаток лета в палатке на тропе. Таким образом, мне не придётся каждый день ходить туда-сюда, что существенно ускорит ход работы. – Зинни, – сказал папа, – я не уверен, что тебе следует жить там одной. – Это почему? – спросила я. – Вокруг ни души. Там только я, деревья и птицы. – А как же львы и тигры? – спросил Сэм. – Здесь нет львов и тигров, Сэм, – ответила мама. – А вот рыси – да, а также олени, или даже медведь-другой может встретиться в лесу. Оленей я не боялась. Я слышал о рысях и медведях, но решила, что это лишь россказни. – Никогда не видела там ничего подобного, – сказала я. – И вообще, если их не беспокоить, они не будут беспокоить меня. – Ты слишком юная, – сказал папа. – Слишком юная? Тебе не было и одиннадцати лет, когда ты проехал на грузовике дяди Нейта отсюда до Миссисипи! – Видишь ли, – замялся он, – тогда были другие времена. – А тебе, мама, не было и двенадцати лет, когда ты с рюкзаком за плечами исходила весь Кентукки. – Мне было всего двенадцать? Тогда были другие времена… – Это всего лишь горы, – сказала я. – Деревья, холмы и земля. – Зинни, – сказал папа, – я не вижу никакого смысла в этой затее. – Это не затея… Папа нахмурился. – Когда ты отказывалась разговаривать, с тобой было легче. Ты знаешь это? – Не говори так, пусть выговорится, – оборвала его мама. – Ладно, – уступил он. – Но ведь ты наверняка вторгнешься на чужую землю. А если люди не хотят, чтобы кто-то рылся в их владениях? – Согласно закону, тропы принадлежат всем, – ответила я. – Неужели? Откуда ты знаешь? – Так сказала работница музея. Эта тропа указана на всех картах… – Что за карты? И я показала им карты, и хотя на самом деле дама в музее ничего не говорила про тропы, как только я это сказала, мои слова прозвучали разумно для меня самой, и чем больше я настаивала на этом, тем больше я сама в это верила. На родителей карты произвели впечатление. – Это надо же, – сказал папа. – Она тянется до самого Чоктона. – Зинни, – сказала мама, – я понятия не имела… Но почему бы тебе не взять себе кого-то в помощники для выполнения этого проекта? – Это не проект… – Мне не нравится, что ты будешь там одна, – настаивал папа. – Может, ты всё-таки возьмёшь с собой кого-нибудь, скажем, одного из братьев или Гретхен? – Ни за что! – крикнула из соседней комнаты Гретхен. – Я не хочу никого с собой брать. Я хочу всё сделать одна. Это моя тропа… – Зинни, это не твоя тропа, – поправила меня мама. – Нет, моя. И я никого не возьму с собой. – А если с тобой что-то случится? Если ты поранишься? – Тогда я вернусь домой. – А если ты не сможешь дойти до дома? Если ты вдруг потеряешь сознание? Или тебя укусит змея? Или сломаешь ногу? – Боже мой, – сказала я. – Или если на меня рухнет самолёт? Или торнадо подхватит меня и унесёт в Канаду? Или… Так продолжалось ещё какое-то время. – Похоже, Зинни, – сказала мама, – тебе не терпится уйти из дома… – Ещё как! – ответила я. – Здесь слишком многолюдно и слишком шумно. Здесь нет ничего моего. Бонни носит мои туфли, Сэм забрал подушку с моей кровати, у меня никогда нет своего полотенца, никто не знает моего имени, в шкафу никогда не найдёшь чистого стакана, и кто-то умыкнул мою зубную щётку. – Я не стала упоминать о том, что, если не закончу расчищать тропу, меня сразит рука Господня. Родители удивлённо посмотрели на меня. – Мы ни разу не слышали, чтобы ты так говорила… ты никогда с нами не разговаривала, – сказала мама. – А вы со мной! Они оба отпрянули, как будто я выплеснула им в лицо полную ванну воды. По идее, мне полагалось устыдиться, но мои мысли скакали, как горох на раскалённой лопате. |