Онлайн книга «Убийство в Невском переулке»
— Вы, Василий Михайлович, давно по управе служите? — неожиданно задал вопрос Анисимов, прервал рассказ на полуслове. — Шестой год уже пошел, — как ни в чем не бывало Орлов подошел к столу. — Вы позволите? — и наполнил рюмку во второй раз. — Пожалуйста… И как вам барон Корф? — Извините великодушно, — понизил голос штабс-капитан, Петр Глебович якобы невзначай поинтересовался председателем губернской земской управы отставным гвардии штабс-капитаном Павлом Леопольдовичем Корфом, находящимся в преклонных годах, — обсуждать начальника в присутствии, — и он указал глазами на Жукова, — не имею привычки. — Понимаю. — Но между нами, — он подошел ближе к хозяину, — ему давно пора на покой, — и посетовал с хищной улыбкой: — Годы, к сожалению, дают знать. — Я в последний раз его видел на приеме у Воронцовых, он еще ничего, сам ходит. — Вот именно, ходит, уж лучше бы побольше лежал, может, здоровья бы прибавилось. Но, надеюсь, это останется между нами. — Василий Михайлович, — надул губы Анисимов, — я попрошу без… — Понял, — и понизил голос, — только между нами. — Вы тоже меня правильно поняли. — Прекрасная у вас анисовая. — Плохой не держу, — Петр Глебович был явно доволен похвалой, — а что у нас молодой человек… — Михаил, — подсказал Орлов. — Да-да, — поблагодарил кивком за подсказку. — А что Михаил, так опечален? — О нет! — Жуков, ранее стоявший у окна в другой стороне гостиной, подошел ближе к беседовавшим. — Вы не против, если я наполню свою рюмку? — Отнюдь, — хохотнул Анисимов. — Если ваш начальник не запретит? — Если хозяин позволяет, то я не против, даже наоборот — рекомендую прекрасный напиток. — Петр Глебович, — на пороге возник Степан, — ужин в столовой. — Господа, — развел руки в стороны Петр Глебович, — прошу отведать, что, как говорится, бог послал. Столовая была такого же размера, что и гостиная, но с одной разницей — в ней висели две небольшие люстры с дюжиной зажженных свечей на каждой. На длинном столе, за которым в прежние годы сиживали двенадцать персон, стояло три прибора — для хозяина во главе и гостей по левую и правую руку от него. — Я был бы не прочь пожить, как вы сейчас, вдали от суетливой столицы, службы, — взял под руку Петра Глебовича штабс-капитан, изображая из себя человека, что сможет приноровиться к любым условиям, лишь бы они были комфортны ему. — Что ж прошу, — Анисимов сделал вид, что не понял слов собеседника. — У вас мило, — Василий Михайлович присел и сразу потянулся за графином с анисовой, чувствуя себя скорее хозяином, чем гостем. — Позволите? — спросил из вежливости. Петр Глебович только кивнул. — Это родовое? — спросил Жуков, но осекся под взглядом начальника. — Что? — посмотрел на него Петр Глебович. — Анисовая с винокуренного? — О нет, я предпочитаю домашнюю. — У вас милый дом, — поднял рюмку штабс-капитан. — Я, как вы знаете, недавно его приобрел, так что уюту в нем обязан бывшему владельцу. — За вас, — и содержимое опалило горло Орлова, потом он взял маленькую ложечку, зачерпнул паюсной икры и начал намазывать на кусок хлеба. — Что нового в столице? — Да стоит на месте, и что с ней станется? В театрах — новые пьесы, открываются новые ресторации, — улыбка стала еще шире, — а мы, бедные чиновники, получаем повышения по службе. Все как и двадцать лет назад. — Почему двадцать? — Петр Глебович положил на тарелку кусок буженины и соленых груздей. — Могу сказать, и пятьдесят, — Василий Михайлович откусил кусочек хлеба, — ничего не меняется. — Если так… — Кстати, в этом сезоне на сцене Александринского театра восходит к вершинам славы молодая актриса Изабелла Веселовская. — Веселовская? — Да. — Что-то читал в газетах, но точно не помню. — Запомните это имя, — продолжал Василий Михайлович. Миша был удивлен, что штабс-капитан, всегда сторонившийся светской жизни и всегда казавшийся очень замкнутым, открывался с новой стороны. — Она спела замечательную партию с самим Сазоновым. Будете в столице, обязательно сходите на «Прекрасную Елену». — Надеюсь. — Петр Глебович справлялся с бужениной, ловко орудуя вилкой и ножом, от штабс-капитана не ускользнуло, что хозяин одинаково владеет правой и левой руками. — Изабелла не менее прекрасна, чем образ на сцене. Увидев эту Елену Прекрасную хотя бы один раз, ее невозможно забыть. — Воспользуюсь вашим советом, будучи в столице. Забыв все приличия, Василий Михайлович вновь приложился к рюмке. Миша выказывал обеспокоенность, видя, как хмелеет его старший товарищ по службе, но ничего не мог поделать, не привлекая особого внимания. — Женщины — прелестные создания, — разглагольствовал штабс-капитан, — но, увы, не всегда хватает жалования для исполнения их капризов. Особенно если девица молода и обладает неземным шармом. — Вы правы, — хозяин пил немного, как отметил Жуков, но с удовольствием подливал приезжим гостям. Михаил поостерегся много пить и больше подкладывал себе в тарелку мясо и квашеную с крупными красными ягодами клюквы капусту. — Мне хотелось бы вот так пожить среди лесов и снега. Благодать… — причмокнул штабс-капитан губами, и содержимое очередной рюмки вновь опалило рот. — Что мешает? — Служба и женщины, — засмеялся Василий Михайлович. — Веская причина. — То-то, — поднял палец довольно охмелевший штабс-капитан. — А как же ваше имение? — Увы, такового не имею, мой покойный батюшка, царствие ему небесное, — и он слегка дрожащей рукой перекрестился, — еще в годы моей юности в последний раз заложил и… — налил анисовой, расплескав на белоснежную скатерть. — Да что о грустном. Всегда хотел по снегу с ружьем побродить. — Что ж мешает? — хозяин прикусил язык от вырвавшихся слов. — Я бы воспользовался вашим великодушным предложением, — сразу подхватил Василий Михайлович, устремив взгляд на Петра Глебовича. «Пьян, а за каждым словом следит», — пронеслось в голове Михаила. — Пожалуй, я могу доставить вам удовольствие, — процедил сквозь зубы Анисимов, и тут же добавил: — А как же служба? — Куда оно денется, присутственное место, тем более что там сам барон, — Орлов громко засмеялся, казалось, не обращая внимания на колкость в адрес начальника губернской земской управы в присутствии младшего чиновника. |