
Онлайн книга «Убийство в Невском переулке»
![]() — Да, но… — побагровел статский советник. — Не я воспитывал такого господина. — Давайте перейдем к делу. — Да, да, — поддержал Карл Федорович Жукова. — Дело прежде всего. — Господин Ауер, мой недостаток — молодость, но смею уверить вас, что сыскной опыт у меня немалый, — заверил помощник Путилина и, заметив недоверие во взгляде управляющего, добавил: — Поэтому-то меня и командировали в ваши края. — Понимаю, — Карл Федорович провел рукой по носу. — Спрашивайте, молодой человек. — Расскажите о самом преступлении. — С чего начать? — господин Ауер спросил самого себя. — Пожалуй, с того, что пятнадцатого числа я получил телеграмму, что мне надлежит приехать в столицу по неотложному делу. В тот же день вечерним поездом я отправился в Петербург. Исполняющим обязанности управляющего мною был оставлен Иоаким Сергеевич Аладжанов. — Извините, Карл Федорович, ежели я буду вас перебивать вопросами. — Ничего, ваше право, вы же ведете следствие. — Скажите, ранее вы оставляли господина Аладжанова за управляющего? — Не один раз. — Прошу вас, продолжайте. — Я вернулся двадцать второго числа, Иоаким Сергеевич мне доложил о произошедшем за время моего отсутствия. В том числе и о том, что господин Цеханович попросил два дня, чтобы навестить мать, но так на службу и не прибыл. Я послал на квартиру, где проживал Цеханович, сотрудника. Он вернулся с известием, что хозяин, некий Грушевский, давно не видел жильца. Смутное подозрение шевельнулось в моем сердце, и я приказал произвести ревизию, во время которой было мною обнаружено исчезновение пакета с десятью облигациями внутреннего займа в десять тысяч каждая. После обнаружения кражи я обратился к приставу второго участка Александру Васильевичу Мельникову, который распорядился вскрыть комнаты господина Цехановича. Там были обнаружены пятна крови и раскиданные вещи. Это все, что мне известно. — Скажите, давно ли служит в банке Цеханович? — С февраля прошлого года. — Не знаете, с кем он поддерживал дружеские отношения? — На этот вопрос я ответить не могу, ибо не знаю. — Что бы вы могли рассказать о нем? — Плохого ничего. Хороший работник, исполнительный, всегда аккуратен, вежлив, не замечал я за ним порочных наклонностей. — Не сотрудник, а ангел, — усмехнулся Иван Александрович. — Да, ангел, и мне кажется, что он попал в бедственное положение, а может быть, — Карл Федорович перекрестился, — и того хуже. — Он замолк на некоторое время, потом добавил: — Я боюсь, что с Цехановичем стряслось что-то ужасное, ведь кровь в комнатах. — Вы правы, никогда не хочется думать о человеке плохо, пока не появятся очевидные факты. — Вы что-то знаете? — встревоженно спросил управляющий. — Нет, — ответил Миша. — Я только приступил к следствию, и вы первый из свидетелей, с кем я разговариваю. У меня пока не сложилось никакого впечатления, я не хочу быть пристрастным. Все-таки, какое впечатление осталось от общения и исполнения служебных обязанностей господином Цехановичем? — Самое благожелательное. — Тогда не распорядитесь ли, чтобы позвали господина Аладжанова? — Сию минуту. ГОСПОДИН АЛАДЖАНОВ ОКАЗАЛСЯ мужчиной сорока лет, высоким и до того худым, что казалось, случайный порыв ветра понесет чиновника Государственного банка под небеса. Лицо с острым подбородком вызывало неприятное впечатление, но что-то в нем, кроме отталкивающего, было и такое, что притягивало взгляд. — Я к вашим услугам, господа, — произнес после приветствия Иоаким Сергеевич с едва заметным кавказским акцентом. — Вам, вероятно, Карл Федорович рассказал, кто я такой и с какой целью прибыл в Вильну? — начал Миша. — Да, я ознакомлен. — Тогда не будем ходить вокруг и около… Поведайте, что вы знаете о печальном происшествии. — Я… да… н-н-но… Михаил Силантьевич, мне будет проще рассказывать, если вы будете задавать вопросы, — и, смутившись, добавил: — Рассказчика из меня не получится. — Хорошо, Карл Федорович отбыл в столицу вечером пятнадцатого, так? — Совершенно верно, отдал распоряжения и отбыл. — Что было далее? — Работали, как обычно. — Когда господин Цеханович обратился к вам с просьбой двухдневного отпуска? — Через два дня после отъезда господина Ауера. — То есть семнадцатого? — Именно так. — Значит, на следующий день он отсутствовал? — Верно, именно с восемнадцатого числа. — Вас не обеспокоило то обстоятельство, что через два дня Цеханович не появился в банке? — Никоим образом, всякое в жизни бывает, а два дня — малый срок. — И вы не волновались вплоть до приезда управляющего? — Да. — Вы доложили господину Ауеру об отсутствии сотрудника? — Я обязан был оповестить прибывшего из столицы Карла Федоровича обо всем, что произошло за время его отсутствия. — Вы ранее не замечали ничего странного в поведении помощника бухгалтера Цехановича? — Нет, — однозначно и быстро ответил Иоаким Сергеевич. — Кто первым заподозрил неладное? — Карл Федорович после того, как вернулся посыльный. — Кому пришла мысль провести ревизию в хранилище? — Управляющему, — с удивлением произнес Аладжанов, — кому же еще? — Может быть, кто из служащих высказал это предложение первым? — Вы меня озадачили… Но кому же, кроме управляющего, придет в голову такая мысль, ведь это он несет ответственность за отделение. — Значит, Цеханович был хорошим работником? — Почему был, он и есть, вот увидите, когда пройдет недоразумение с его якобы исчезновением… — неожиданно Иоаким Сергеевич закрыл рот рукой. — Вы думаете, что его?.. — Нет, — отрезал Миша. — Я тоже не хочу предполагать худшее, и мои слова остаются пока только словами. Аладжанов тяжело вздохнул. — От сердца отлегло. — С кем из служащих поддерживал приятельские отношения Цеханович? — Близких приятельских ни с кем, а вот поговорить о нем стоит с нашим кассиром Александром Александровичем Гмелиным. ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ в кабинет вошел кассир, среднего роста, средних лет, лицо эдакого неприметного мужчины, которого встретишь на улице, в ресторации, поездке и не запомнишь. Никаких тебе запоминающихся примет, но это самомнения господина не умаляло: Гмелин отворил дверь и без приглашения проследовал к креслу, на которое сел, откинувшись на спинку, с какой-то не присущей маленькому чиновнику уверенностью. |