Онлайн книга «Срезанные цветы»
|
Охранник еще минуту смотрел вслед показавшемуся ему странным следователю, потом набрал номер начальника службы охраны. – Алло! – гаркнула трубка. – Это Толик. – Знаю! – Тут к нашей Тоне пришел следователь. – Какой еще следователь?! – Наполеонов Александр Романович. – Ладно, молодец, что позвонил. Кудряшов Василий Михайлович – начальник охраны клуба «Дикая рябинка» – до ухода на пенсию по выслуге лет работал в милиции, и у него по сей день имелись связи в полиции, поэтому ему вскоре было известно, что интерес следователя к пианистке клуба Макаровой с самим клубом никак не связан. О чем он на всякий случай и проинформировал Солодовникова. Тем временем Наполеонов, не догадывающийся, какой переполох он устроил своим приходом, постучал в дверь гримерки пианистки. – Открыто, – раздался приятный женский голос. Наполеонов вошел и увидел женщину лет тридцати пяти с рыжеватыми локонами до плеч, в изумрудном платье, шелковая ткань которого стекала волнами до щиколотки. Она смотрела на следователя слегка прищуренными глазами, цвет которых был близок к изумрудному. По тому, как она прищуривалась, Наполеонов догадался, что женщина близорука, но очков или линз почему-то не носит. Он подошел к ней почти вплотную и представился. Потом спросил: – Вы Антонина Геннадьевна Макарова? Она кивнула и произнесла скорее утвердительно, чем вопросительно: – Вы из-за Оксаны? – Да… – Садитесь. – Она убрала с обитого зеленым плюшем кресла ворох скомканной ткани, скорее всего, это были сценические костюмы. Наполеонов сел. Кресло оказалось удивительно удобным, не жестким и не мягким до такой степени, что севший в него как бы проваливается в глубину. Женщина выкатила из-за столика с зеркалом крутящийся стул и пододвинула его поближе к креслу следователя. – Вы давно работаете пианисткой в клубе «Дикая рябинка»? – Скоро десять лет. – И вам нравится здесь? – Почему бы и нет? – пожала она плечами. По лицу Макаровой он видел, что женщина не понимает, зачем он задает ей эти вопросы, и решил пояснить: – Ведь у Оксаны Симоненко тоже когда-то была творческая профессия. – Была, – печальным эхом отозвалась пианистка. – Антонина Геннадьевна, вы хорошо знали Оксану? – Еще бы! – воскликнула та и, не удержавшись, добавила: – Оксана глупо поступила, бросив сцену. – Почему? – Потому что, когда детей отправили учиться за границу, на нее напала тоска зеленая! Она не знала, чем себя занять, даже ходила на какие-то дурацкие курсы. – На какие? – Да я уже и не помню. – А в браке Оксана была счастлива? – Вполне, – повела плечами Антонина. – А нельзя ли поконкретней? – Да уж куда конкретней, – отмахнулась пианистка и тут же спросила: – Вы сами женаты? – Нет еще. – Тогда даже не знаю, как вам объяснить. – Она задумалась. – Объясните, как сумеете, я понятливый, – улыбнулся он. – Ну, хорошо. Вы, наверное, знаете, что, когда люди женятся по любви, они первое время охвачены страстью, ни минуты не могут прожить друг без друга, и им кажется, что так будет всегда. – Она вопросительно посмотрела на следователя. Тот кивнул, соглашаясь. – Но проходит какое-то время, – продолжила Макарова, – накал страсти спадает, люди привыкают один к другому или даже друг от друга устают. Одни оказываются к этому готовы, другие нет. – Вы хотите сказать, что ваша подруга оказалась не готова к тому, что супруг несколько поостыл к ней? – Вроде того. – Симоненко хотел развестись с женой? – Упаси боже! Что вы такое говорите! – протестующее воскликнула Макарова. – В таком случае выходит, что Самуил Семенович решил несколько разнообразить свою интимную жизнь? – Вы догадливы. – Ваша подруга знала, что муж ей изменяет? – прямо спросил следователь. – Во всяком случае, догадывалась, – осторожно ответила Макарова. – Она сама говорила вам об этом? – Ничего она мне не говорила, – покачала головой Макарова. – Тогда откуда вы узнали об изменах Симоненко? – Я видела его несколько раз с другими женщинами, – неохотно призналась свидетельница. – С другой или с другими? – уточнил следователь. – С другими… – Надо ли это понимать так, что бизнесмен не особо скрывал свои измены? – Думаю, он считал, что раз он обеспечивает Оксане шикарную жизнь, то сам имеет право на небольшие шалости на стороне. – А ваша подруга не пыталась отомстить мужу? – То есть как – отомстить? – не поняла или сделала вид, что не поняла, Макарова. – Оксана тоже могла завести друга на стороне… – Это исключено, – категорично заявила свидетельница. – Ну почему же? – спросил следователь, уже выстраивая в уме версию, что Симоненко завела себе друга, и за это муж ее убил. Не сам, конечно… Но ядовитая реплика свидетельницы не дала ему выстроить версию до конца. – Что позволено Юпитеру, то не позволено быку, – сказала она. – Вот как, – усмехнулся следователь, – почитываете на досуге Публия Теренция Афрома? Свидетельница ничего не ответила, только вздернула подбородок. «Афрома она, кажется, не читала», – решил Наполеонов и продолжил: – Мне помнится, что Зевс и сам побывал быком… – Мало ли кем он там побывал, – не выдержала Макарова, – но Оксана даже в мыслях не держала изменить мужу. – Жаль… – Что?! – Нет, ничего, это я так. Антонина Геннадьевна, а вы не знаете, никто не угрожал Оксане? – В смысле? – В смысле анонимных писем, звонков, эсэмэсок? – Нет, – уверенно сказала Макарова. – Может, она вам просто не сказала? – Если бы что-то было, то обязательно бы сказала. – Почему вы так уверены в этом? – Потому, что у нас не было тайн друг от друга. Наполеонов неожиданно для себя подумал, есть ли у него у самого тайны от Мирославы Волгиной? У него вроде бы нет. А у нее вполне могут быть. Вот у Витьки раньше точно тайн от него не было, а сейчас? Где он теперь, его друг детства Виктор Романенко? И когда только исчезнут на земле эти чертовы горячие точки и хорошие парни перестанут проливать в них свою кровь? Наполеонов невольно вздохнул. В мир реальности его вернул голос свидетельницы: |