Онлайн книга «Солнечный круг »
– Говорит. Сеньора Альдонса, специалисту это говорит очень много. Наш сеньор Алонсо… – Он не ваш сеньор Алонсо! – Она все-таки не сдержалась. – Вы уже не первый день стоите у него над душой, вы внушаете ему, что он сумасшедший! Что он непременно сойдет с ума! Если с ним… если, не дай бог, с Алонсо случится… несчастье – вам это так не пройдет, Карраско! Земля будет гореть у вас под ногами! – Сеньора Альдонса, – лепетал юнец, – я понимаю… Такое несчастье на ваши плечи… Но, сеньора Альдонса, весь род Кихано несет на себе это проклятие… – Не мелите ерунды, – сказала она высокомерно. – Алонсо здоров. Карраско сморщился, будто собираясь заплакать: – Я понимаю… Вы не можете признаться даже себе… Но будьте мужественны, Альдонса! Вот… И он вытряхнул на стол содержимое мешочка, который все время мял в руках. Альдонса не сразу поняла, что это. Сперва брезгливо присмотрелась; потом быстро взяла в руки, развернула… Смирительная рубашка с безвольно опущенными рукавами. Длинными, длинными рукавами… Карраско хотел еще что-то сказать, когда Альдонса хлестанула его длинным рукавом – по лицу: – Вон! Он опешил. Хотел что-то сказать… – Вон из моего дома! Испуганный топот ног. Был Карраско – нет Карраско. В печку. В печку эту дрянь… На полпути ей стало плохо. Она не стала жечь рубашку – затолкала куда-то в кучу тряпья. Она подумала: а что, если Карраско прав?! * * * Он терпел. Таблетки Карраско так и лежали горкой – нетронутые. Когда-то в отрочестве ему пришлось узнать действие такого вот, в яркой капсуле, лекарства; теперь он боялся этих таблеток. Он решил про себя, что, пока у него хватит сил терпеть, он потерпит, и только когда станет совсем уже невмоготу… А утром над головой вдруг развернулись крылья ветряной мельницы. Заскрипели, грозя поддеть Алонсо и размазать его по стене; он метнулся, пытаясь бежать, но за окном уже злорадно скалилась харя колдуна Фрестона. – Пошел прочь! Прочь!! Его дом не мог защитить его. Да и не к лицу рыцарю прятаться, подобно женщине, надо собраться с духом встретить смерть с оружием в руках. Шли великаны… – Что с ним, что с ним, сеньора Альдонса?! …от их поступи содрогался дом. И как-то сразу обнаружилось, что Алонсо в гостиной, сидит на корточках, закрыв голову руками, что рядом бьется Альдонса, голос ее долетает до него сквозь гул катастрофы: – Алонсо… Алонсо, посмотри на меня! Ничего нет, только наш дом, все на месте, все в порядке, только я, только вот Санчо и Фелиса… Алонсо, посмотри на меня! Держи меня за руку, я тебя вытащу! Он сжал ладонь Альдонсы так, что кажется, хрустнули кости. – Я тебя вытащу, Алонсо! Не уходи от нас! Пропади все пропадом… Все донкихоты… проклятые сумасшедшие… проклятый род… Алонсо, я тебя вытащу, ты только не выпускай руку! Не уходи… Алонсо! Алонсо!! Он увидел, как медленно и торжественно рушится его дом. Как обваливается потолок. Падают все до одного портреты, расползается клочьями гобелен, но вместо смеющегося Дон-Кихота за ним – полуразложившееся, искаженное гримасой лицо. – Он уходит. Он уходит. Он сходит с ума. Алонсо… Господи, Алонсо… Скоты! Донкихоты – выродки! За что его? За что ему?! Ему-то за что?! Санчо, он уходит… И тогда Санчо Панса закричал. Этот крик на секунду удержал гаснущее сознание Алонсо. – Это я! Это я! Это мы с Фелисой! Это она ходила за вами, это я велел ей за вами следить! Это она была привидением, она завернулась в простыню… Фелиса, принеси ходули, быстро! Покажи сеньору Алонсо свои ходули! Покажи ему! Ну! Алонсо, это я тебя предал, я! Меня подкупили! Когда я только пришел в цирюльню, в самый первый день! Мне сунули в карман записку! Там были деньги, много! Там… вот эта записка, посмотри! Прочитай! – Трясущимися пальцами вывернул карман, оттуда упал сложенный вчетверо голубоватый листочек, Санчо подхватил его у самого пола, развернул: «Если Алонсо Кихано никогда не наденет латы и останется дома, Санчо вдобавок к задатку получит еще дважды по столько»! Вот это письмо, смотрите! Смотрите, я не вру! Я подговорил Фелису! Это мы, это я, это я… Прочитайте! Вот деньги! Вот эти проклятые деньги, я сроду не видел столько денег сразу! Вы не сумасшедший! Это неправда! Вот, Фелиса принесла ходули… покажи, как ты на них ходила! Покажи быстро, девка, или я тебя своими руками задушу!.. Вот, смотрите, вот ваш призрак. Вот… Алонсо, это я. Это я, а ты не сумасшедший. Я тебя предал! Смотри, вот письмо! Вот деньги! Вот я! Убей меня! Ну! Алонсо прикрыл глаза. Какой звон в ушах. Звон в ушах. Колокол. Действие второе * * * Утро. Сквозь прорехи в старых шторах вязальными спицами пробивается солнечный свет. Неподвижная фигура возле кровати. – Альдонса? Не видя ее лица, Алонсо чувствовал ее запах. Запах высохшего пота, ночи, пережитого ужаса… – Альдонса… какое сегодня число? – Двадцать шестое, – сказала она после паузы. Алонсо улыбнулся. Тело еще не до конца слушается, еще тяжелое, онемевшее, как бы не свое тело. Но голова – своя. Чисто и ясно в голове и спокойно, как в летнем небе. – У нас мало времени. – Он поднимал свое тело, как поднимают крюками тушу павшего мула. Он знал, что, стоит преодолеть первое сопротивление мышц и сухожилий, перетерпеть первое головокружение, дальше будет легче. – Уже двадцать шестое… Осталось два дня… Росинанта подковали? Где Фелиса? – Прячется, – отозвалась Альдонса после паузы. – Росинанта подковали, Фелиса прячется… – Ерунда. – В его голосе обнаружилось привычное, здоровое раздражение. – Двадцать шестое… Осталось два дня! Подумать только… Где мои сапоги? Где одежда? Где Фелиса? Почему она не приготовила завтрак? – Завтрак приготовил Панса, – все так же после паузы сказала Альдонса. – Твоя одежда перед тобой, на стуле… Он замер, глядя прямо перед собой невидящими глазами: – А где это письмо?! Альдонса… где?! Кинулся ворошить одежду. Обыскивать карманы… – Где письмо? Где оно? С деньгами? – Оно у Пансы, – ровным голосом отозвалась Альдонса. – Да? Я хочу узнать… а кто все-таки заказал… кто заплатил за меня. Вот черт… ну почему меня интересует такая ерунда?! Так мало времени, так много дел… и вот эта ерунда… Я хочу это знать, Альдонса. Кто хотел свести меня с ума? Альдонса молчала. Тяжело переваливаясь с ноги на ногу – ступни были как деревянные, – он подошел к окну и сдернул занавеску. |