Книга Наследник черного престола , страница 5 – Оксана Алексеева, Егор Серебрянский

– Вы… – она сделала длинную паузу, которая могла означать крайнюю форму замешательства. – Вы… работаете на кого-то, господин?

Сказано это было так, словно Николай только что признался в каком-то лютом извращении типа «да, я за деньги сплю со всеми работодателями города, потом облизываю их с ног до головы, получаю свой доход и уставший, с мозолями на языке возвращаюсь домой». Потому, не придумав иного ответа, Коля просто развел руками. За чем последовало немыслимое – девица вдруг рухнула перед ним на одно колено и склонила голову.

– Укажите мне этого недостойного, повелитель. Клянусь, он не доживет до конца следующего дня, я вырежу все его потомство, чтобы даже капли недостойной крови не ушло в наследие.

Николай отшатнулся. Выдохнул. И сказал теперь куда спокойнее – все-таки спорные хобби в нем хоть какую-то сопротивляемость к психологическим атакам выработали.

– Как тебя зовут? – спросил он. – Не то чтобы мне это было интересно, но давай уже хоть что-то умное говорить начнем.

Она встала, снова вытянулась в струну.

– Тринадцатая, господин.

– Отлично, – Коля решил теперь вообще ничему не удивляться и продолжил, уже привычно складывая руки на груди. – Умные разговоры, видимо, пока придется отложить. А по отчеству как?

– Я не понимаю вашего вопроса, простите.

– Тоже отлично. Видишь, как у нас отлично получается друг друга понимать? Сам радуюсь! Так вот, Тринадцатая, никого вырезать сегодня не надо. Шеф мой совсем немного идиот, но ровно в той степени, в которой полагается шефу. Окей?

– Как прикажете, господин.

– Вообще замечательно! – непонятно чему восторгался Коля. – Но работа мне нужна, потому сейчас я оденусь, а потом поеду туда. Ты же в это время можешь… не знаю даже. Домой к себе сходить. Таблетки принять, например. Хороший план, нравится?

– Я не вправе давать оценку тому, что вы говорите, господин. Потому не могу сказать, нравится мне или нет.

– Великолепно! Тогда я пошел одеваться, а ты…

– Я могу помочь вам с облачением, господин.

– Я уж как-нибудь сам! – на всякий случай и уже рефлекторно испугался Коля. – Кстати, а почему «господин»? А не какой-нибудь «верховный главнокомандующий» или «мой властный хозяин»?

– Как скажете, мой властный хозяин.

Коля подавился смешком.

– Слушай, кукла резиновая, а давай устроим жесткую сессию? Поиграем в твою игру, и никаких «стоп-слов»! Я сейчас пойду туда одеваться, – он указал на спальню. – А ты выходишь за дверь и идешь. Так идешь, идешь, идешь, пока не придешь.

– Куда?

– К себе домой. Или куда хочешь. Я – хозяин, вот такая меня сексуальная фантазия преследует, чтобы ты шла, шла, шла. Все поняла?

Она кивнула. Бегло глянув на часы, Николай поспешил в спальню, не зная, может ли рассчитывать на успех своей задумки. Но время действительно уже поджимало, в крайнем случае выйдут в одну дверь и уже на ходу будут решать, в насколько разные стороны расходиться. Однако едва он скинул полотенце, как снова подскочил на месте от тихого голоса прямо за спиной.

– Я уже объясняла, мой властный хозяин, что не могу так поступить, пока не исполню свою задачу. Вы, должно быть, посчитали меня глупой. Но шорсир не бывают глупы.

Он, забыв о наготе, повернулся, уже готовый впервые в жизни ударить женщину – вот прямо кулаком и прямо в лицо. Она же продолжала спокойно, будто не видела его злости:

– Я взываю о пощаде, повелитель. Вынуждена признать, что бывают случаи, когда это не стыдно. Я взываю к вашему милосердию. Все мое нутро сейчас рвется на части: я хочу слепо исполнять любой ваш приказ, но обязана поступать иначе. Шорсир вынесет любое испытание, но это оказалось слишком трудным. Лучше пытайте, возьмите нож и разрежьте меня на части, но не оставляйте перед этой дилеммой.

– Я тут голый стою! – Коля сегодня удивлялся бессмысленности собственных реплик.

– Я вижу.

– Выйди!

– Как прикажете.

Она покинула комнату, но уже не оставила надежды, что выйдет хотя бы в подъезд. Николай спешно натягивал рубашку, нервно застегивал пуговицы на пиджаке и скрипел зубами. Видит она, надо же! До чего молодежь дошла, что даже антиморалистов в ступор вгоняет!

Так и продолжая скрипеть зубами, он уже молча вышел в прихожую, схватил ключи от машины, открыл дверь и выжидательно посмотрел на свою неприятную гостью. Девица безропотно последовала за ним. Так же молча он вышел из подъезда и дошел до гаража, выгнал свою не очень-то свеженькую машину, взятую в кредит, плюнул на распахнутые ворота и ударил по газам, пока синюшное чудище не успело опомниться.

Сначала с удовольствием наблюдал в зеркало заднего вида замершую на обочине фигурку. А потом с ужасом рассматривал, как та чуть склоняет корпус, сгибает локти и начинает бежать следом, уверенно сокращая расстояние. Он прибавил скорости – и она все равно сокращала расстояние! С заносом повернул на улицу и вынужден был ударить по тормозам: городское движение не позволяло свободно маневрировать. А впереди еще и светофор нагло и издевательски заискрился красным. Коля бы плюнул на это, если бы по дороге не шел сплошной поток машин, вклиниться в который не представлялось возможным.

Девица уже настигла его и дернула за ручку задней двери. Конечно, не открыла, замки водитель успел запереть. Так она вынула откуда-то из-за пояса кинжал – показалось, что оружие даже мелькнуло синим свечением – и наклонилась, что-то там разглядывая и ковыряясь. Красный даже не успел смениться зеленым, как дверь вдруг открылась и впустила ее внутрь. Девица села, поджав ноги, и принюхалась. Потом повернула голову к распахнувшейся двери, протянула руку и резко захлопнула.

Дальше Николай ехал очень медленно, как самый осторожный пенсионер на всем белом свете. Ему даже сзади сигналили, дескать, ничего страшного, если он увеличит скорость до четырех километров в час. Коля не увеличивал – ехал себе, осторожность еще никому не повредила. И, конечно, молчал. А что тут говорить? За дорогой надо следить – какие раздражительные все вокруг. Зато до офиса добрался живым, почти здоровым и с большим опозданием. Так же неспешно выключил зажигание, еще медленнее повернулся к девице, но все равно вздрогнул, как будто подсознательно мечтал, что ее там не окажется, и только после сказал – так спокойно, чтобы даже воздух не колыхнулся ненужным напряжением:

– У меня сейчас дела, я должен идти.

– Я могу пойти с вами, господин.

– Не можешь, – так же ласково тянул Коля. – Не потому что ты странная, а потому что дико странная. Со мной потом не то что работать – разговаривать никто не станет. Потому я пойду один? – последнее прозвучало жалобным вопросом.

– Хорошо, я подожду вас здесь.

– Я вернусь только вечером.

– Хорошо, я подожду вас здесь, – точно тем же тоном отозвалось это исчадие худших кошмаров.