— Конечно.
— Расскажи, пожалуйста, а каким Саша был в детстве?
— В детстве? — оторвав взгляд от потолка, переспросил парень. — Хм, так, в паре слов, и не скажешь. Ну ладно, все равно сидеть без дела скучно…
Целый час с Андреем пролетел не заметно. Он рассказывал такие истории из Сашкиной жизни, что мне становилось стыдно за свой громкий смех и, как мне казалось, не слишком умное выражение лица. Серьезно! То, что я узнала от него, ну никак не вязалось с образом беловолосого. И мне, честно говоря, было трудно поверить, что все это правда. Но ведь никто не запрещает просто посмеяться!
— А еще где-то в тринадцать лет Саша на спор, точнее, на слабо, съел два килограмма мороженого, перемешанного в литре томатного сока. Та еще мерзость была. Его, кстати, на следующий день так высыпало, что родители даже не поверили, что ему на самом деле плохо.
— Как это не поверили? — спросила я, немного удивившись.
— А так. Сашка до этого много раз чем-то таким мазался, чтобы кожа краснела и выглядела, как у тяжелобольного. Вот мама с папой и подумали, что он опять притворяется. Эх, ну и дураком же он был… да и сейчас не лучше, — вздохнул Андрей, но не сочувственно и не удрученно (как можно было подумать), а довольно и немного ехидно.
— Хм, да уж. Представляю себе, каким он после таких экспериментов красавцем был, — покачав головой, откликнулась я.
— Ну, может, он и выглядел, как пугало огородное, и даже очкарики на его фоне смотрелись куда как лучше, но… Все равно в своем классе братишка был нарасхват, — с улыбкой закончил черноволосый, подперев щеку рукой.
— Это ты сейчас к чему сказал? — непонимающе спросила я.
— Просто так. Ты же просила что-нибудь интересное рассказать. Вот, кстати, еще один случай. Где-то четыре или пять лет назад Сашку, как старшего, оставили присматривать за мелкой Маринкой (она тогда только ползать научилась). Так вот, это «чудо» придумало, как облегчить себе задачу. Он взял веревку и один конец привязал к батарее, а другой — к ноге мелкой, типа, чтобы не лезла, куда не нужно. Ты представляешь, Маш? Привязать веревкой! Да еще и скотчем соску прилепить, «чтобы не выплевывала и не ныла»! — тут Андрей вполне искренне возмутился тупости старшего брата. А я все никак не могла согнать с лица дурацкую улыбку.
— А еще что-нибудь такое было?
«Интересно, когда же придет конец этому нездоровому любопытству? — спрашивала я сама у себя, посмотрев на входную дверь кафе. — И Витьки до сих пор нет».
— Ну, еще он не умеет пить. Совсем. Пара стаканов пива — и его развезет, как… в общем, развезет. А свой первый Пьяный Новый год он провел под столом. Видите ли, там спалось лучше всего.
— Ну, Сашка, — прикрывая рот ладонью, засмеялась я. Даже слезы на глазах появились.
— Ага, всегда ему удивлялся, — согласился Андрей, посмотрев на наручные часы. — Кстати, а где это нашего геймера носит столько времени?
* * *
— И все-таки я настоящий психолог! — с улыбкой пробормотал Виктор себе под нос, с большим любопытством глядя на воркующую парочку. — Они друг другу точно подходят. А Андрюха молодец! Так рассмешить эту злюку. Интересно, о чем они разговаривают?
— Вик, ты не психолог, ты озабоченный. Сколько можно так стоять и пялиться на других? — задал риторический вопрос беловолосый парень, не понимая, как только этому горе-своднику удалось провернуть свой горе-план. — Пошли домой, надоело тут сидеть.
Ну да, кто бы что не говорил, а протирать пол, прячась за барной стойкой, не очень приятно. И ведь пересесть за обычный столик нельзя — «подопытные увидят».
— Сах, тебе что, совсем не интересно, какую девушку я подобрал твоему брату? — немного раздраженно отозвался Виктор, все так же не отрывая глаз от цели.
К слову, стоит заметить, что в кафе парень пришел вовремя (даже немного раньше назначенного), но встречаться с Машей не спешил, ведь по плану все должно было произойти совершено иначе.
— Нет, не интересно, — кивнув, подтвердил Александр.
— Потише! — зашипел на него «сваха», пригнувшись, чтобы не попасться на глаза «сводимым».
— Отвали, — в ответ пробубнил Саша, мысленно приказывая себе успокоиться.
«Витька — фанатик. И, соглашаясь на его уговоры, можно было заранее догадаться, что ничего хорошего из новой «гениальной» идеи не получится, — с досадой подумал блондин, рассматривая свои руки. — Но даже если и так, в этот раз все чересчур гениально».
— Я домой, — опершись руками о пол и поднявшись на ноги, решительно произнес белобрысый, но тут он увидел…
«Маша? — удивленная мысль проскочила настолько быстро, что почти не оставила за собой следа, но вот следующая всерьез обеспокоила парня, вызвав при этом кучу эмоций — злость, усталость, обиду и даже смех… смех над самим собой. — Какого она там сидит?! Еще и с Андреем!»
А спустя пару секунд за барной стойкой раздался звук… странный звук не то падения, не то глухого удара.
* * *
— Для меня собаки самые… Что это? — прервавшись на полуслове, я непонимающе посмотрела на Андрея.
— Ты чего, Маш?
— Ты слышал… как будто упало что-то? — пыталась я объяснить свое замешательство, а заодно узнать, не показалось ли мне.
— Ничего не слышал.
— Значит, показалось?
— Наверное, да… Так что там с собаками?
— Собаки? А, ничего такого. Просто не люблю их и все. Вонючие, слюнявые, блохастые… Не мой идеал, — хмыкнула я, поправляя челку. — А ты чего боишься?
Эх, как-то так получилось, что наш разговор с рассказов о детстве плавно перешел к теме страхов. Конечно, о своей главной фобии я Андрею не говорила (об этом вообще знали только мама и Саша), но о собаках, моих вечных преследователях, упомянула.
— Чего боюсь? — слегка нахмурившись, растерянно проговорил Андрей. — Знаешь, иногда мне становится страшно от простых мыслей… От мыслей о том, что когда-нибудь человеку, которого я люблю, надоест бороться. Я переживаю за него и боюсь, что он замкнется в себе и будет умирать. Духовно умирать, — повторил парень, слишком серьезно и слишком равнодушно одновременно.
Многие люди часто прячутся за равнодушием, лишь бы не показать другим, насколько им на самом деле плохо.
Я не знала, что можно ответить, а потому… молчание было долгим.
* * *
— Слезь с меня! — тихо и немного угрожающе произнес Саша, попытавшись скинуть с себя навалившегося всем телом Витьку. Ведь лежать на деревянном полу (тем более если уложили вас насильно) оказалось намного хуже, чем сидеть.
— Не шебуршись! Андрей заметит, — с удивительным спокойствием ответил психолог-недоучка, проигнорировав просьбу беловолосого. Естественно, тому такое пренебрежительное отношение не очень понравилось.
