
Онлайн книга «Падшие боги»
![]() Глазки Крысуна забегали. – Да вот… – выговорил он подрагивающим голосом. – По нужде отлучался. А что? – Не бродил бы ты один по лесу. Опасно. – Да я… Громол тронул ветку дуба и перевел взгляд на Крысуна. – Веточку-то ты сломал? – Не помню. Может, я. А что? Громол прищурился. – Для кого ветки ломаешь, охоронец? Кто по нашему следу идет? Отвечай. – Не понимаю, про что ты! Крысун хотел пройти мимо Громола, но тот схватил его за шиворот и притянул к себе: – Брешешь! – Не брешу! – Крысун дернулся, но охотник держал крепко. – Громол, я правду говорю! Пусть, если я показываю ложно, Даждьбог, бог Солнца, выжжет мне глаза! Пусть Перун разрубит мою голову огненным мечом! Несколько секунд они глядели друг другу в глаза. – Ладно, – сжалился охотник и выпустил Крысуна. – Но ежели сбрехал, не прощу. Крысун потрогал костлявыми пальцами кадыкастую шею. – Зря ты так со мной, охотник. Я ведь сам с вами в Гиблое место вызвался. – Это-то меня и тревожит. – Громол поправил на поясе меч. – Кто знает, какие мысли в твоей башке крутятся. – Обычные мысли. Хочу, чтобы княжна поскорее выздоровела. – Хорошо, коли так. Громол повернулся к лагерю. – А ты, охотник? – сипло спросил Крысун, прищуривая маленькие глазки. – Ты-то почему до сих пор с нами? Лес – твой дом. Ты много раз уйти мог. Но не ушел. Что у тебя в голове? Что ты задумал, охотник? – Отвяжись, – небрежно проговорил Громол, не оглянувшись. Крысун засмеялся: – То-то и оно. В чужом глазу соринку высматриваешь, а у самого из глаза щепа торчит. – Скажешь еще слово, я тебе глиной рот замажу. Айда к нашим. Крысун дождался, пока охотник отошел, и тихо, почти беззвучно пробормотал: – Еще поглядим, кто кому замажет. У Громола, однако, слух был чутким, будто у лесного зверя. Он остановился и глянул на охоронца через плечо. – Чего сказал? – Ничего, – отозвался Крысун. – Я говорю: под ноги лучше смотри. Не ровен час споткнешься. Громол усмехнулся и зашагал дальше. Васька Ольха лежал на ложе из веток и мха. Его терзали боль и горечь от сознания собственного бессилия. – Ну, как он? – тихо спросил Громол, подходя к лежанке. Айсарана обернулась и сказала: – Худо. Жар у него. Хорошо хоть кровь перестала течь. Глеб положил Ваське ладонь на лоб, потом погладил его по волосам и сказал: – Держись, брат. Крысун остановился у лежанки и с любопытством посмотрел на тихонько постанывающего Ваську. – Что нам с ним делать, Громол? – сухо осведомился он. – Соорудим носилки и понесем его на носилках. – На носилках? Не скоро так дойдем. – Ничего. Васька облизнул сухие губы и выпалил: – Я могу идти. – Можешь, – согласился Громол. – Но пока тебе этого не нужно. Пусть рана затянется. – А она затянется? – спросил с надеждой Васька. – Затянется. Кость цела, а мясо зарастет. Нужно только потерпеть и не тревожить рану понапрасну. Васька порывисто вздрогнул всем телом и, преодолевая боль, приподнялся на локте. Сквозь загар на щеках проступили красные пятна. – Я не хочу, чтобы вы меня несли, Громол! Со мной вы пропадете! – Заткнись, Васька, – осадил его Глеб. – Заткнись и слушай, что тебе говорят старшие. А старшие говорят, что понесут тебя на носилках. Слава богу, ты парень стройный. Так что – не надсадимся. Глеб выпрямился и взглянул на охотника: – Давай делать носилки, Громол. Носилки Громол смастерил очень удобные. С помощью веревок он сделал так, чтобы вес распределялся по телу равномерно, поэтому Глеб практически не чувствовал усталости. Васька спал в носилках, прижав руку к груди. Иногда он морщился от боли и негромко постанывал во сне. Вскоре Громол велел Крысуну подменить Глеба, но сам ручки носилок из рук не выпустил. Глеб не возражал. Он не чувствовал себя измотанным, но Крысуну не доверял и предпочитал, чтобы хотя бы у одного из них двоих руки были свободны. Айсарана тоже просилась помогать, но Громол пропустил ее просьбы мимо ушей. Так они прошли еще три или четыре версты. Наконец охотник остановился и взглянул на долину, раскинувшуюся перед ними. Долина была изогнута подковой. В окаймлении зеленых зарослей хвоща, осоки и камыша поблескивали круглые лужицы воды. Некоторые из лужиц были почти черными. То и дело из какой-нибудь лужицы кверху с бульканьем и чавканьем вырывался фонтанчик жижи. – Вот они какие! – выдохнул охотник. – Это что? – спросил Глеб. – Мертвые источники, – ответил Громол. – Я много о них слышал, но вижу впервые. Глеб хотел спросить, почему эти источники называются мертвыми, но тут в нос ему ударила вонь разложения, и он сам все понял. Громол и Крысун осторожно опустили носилки на землю. – Пошли, посмотрим на мертвые источники поближе, – сказал охотник Глебу и первым зашагал к ближайшей черной лужице. Глеб заспешил за ним. Остановившись возле лужицы, охотник вынул из ножен клинок, задрал рукав и полоснул себя острым, как бритва, лезвием по коже. Кожа разошлась надвое, и из пореза выступила кровь. Глеба передернуло. – Ты что? – удивился он. Охотник, не отвечая, зачерпнул здоровой рукой пригоршню грязной булькающей воды из черной лужицы и вылил на порез. От пореза пошел парок, вода зашипела, словно карбид или перекись водорода, и вслед за этим рана – прямо на глазах у Глеба – затянулась новой кожей. Громол усмехнулся и взглянул на Глеба: – Видал? Это и есть настоящее чудо. – И правда чудо! – восхищенно проговорил Глеб. – Нужно скорее полить этой водой Ваську! Громол нахмурился и кивнул. Затем вынул из котомки флягу, вылил из нее остатки воды, присел возле лужицы и набрал черной воды. Назад шли торопливо. Возле носилок остановились. Громол быстро присел возле носилок, всучил флягу Айсаране и стал снимать с плеча парня повязку. Но вдруг остановился и уставился Ваське в лицо. – Ну, что же ты? – нетерпеливо поторопил его Глеб. – Давай скорей! Ну! |