Онлайн книга «Падшие боги»
– Она не приживется, – сказал Крысун, наблюдая за его работой. Охотник на это ничего не сказал. – Говорю тебе: не приживется, – продолжал настаивать Крысун. Глебу до смерти захотелось сказать охоронцу все, что он о нем думает. Но Глеб сдержался. Его терзало чувство вины: ведь выстрели он поточнее, и волколак-секач не смог бы подняться с земли и загрызть Айсарану. Крысун, заметив его терзания, едко проговорил: – Не мучь себя сомнениями, Глеб. Ты – всего лишь чужеземец, и охотник или воин из тебя никакой. Лучше бы ты отдал посох Перуна мне. – Обойдешься, – глухо проговорил Глеб. – Ну, как знаешь. В следующий раз волколак полакомится и твоими кишками. Глеб побагровел, сжал кулаки и шагнул к тощему охоронцу. Громол мгновенно встал между ними. – Не надо собачиться, – сказал он спокойно. – Глеб, у Крысуна черная душа и ядовитый язык. Но он нам нужен. Просто не обращай на него внимания. Глеб отвернулся и разжал пальцы. Охотник помолчал немного, вздохнул и сказал: – Вот, теперь нас трое. Мы миновали Моревские рудники и потеряли двоих. Впереди у нас Кишень-град. Да помогут нам боги пройти через него и остаться живыми. 7 Путники вышли из леса и в изумлении остановились. Перед ними простирался Кишень-град. Огромные белокаменные дома, величественные храмы, широкие улицы, наполненные людскими голосами и перезвоном колокола-троянды. По улицам сновали люди. Торговцы и зазывалы бойко выкрикивали названия товаров, женщины сплетничали о новом наряде княжны, мужчины обсуждали последнюю охоту и спорили о размерах убитого моревского вепря. От печек несло запахом жареных пирожков. Дети бегали по улицам, таща за собой на веревочках чурбачки. И вдруг небо озарила яркая вспышка. На мгновение люди застыли, уставившись в небо. А потом вдруг поднялся ужасный ураган. Он подхватил людей, лошадей, телеги с товаром и лавки со всем скарбом, взметнул все это в небо, покачнул дома и храмы, развалил их на части, превратил белокаменных красавцев в обрывки белого тумана и развеял их по ветру. Крысун первым пришел в себя. Он тряхнул головой и пробормотал: – Вот так видение! – Мираж, – тихо, с замирающим сердцем, высказался Глеб. – Морок, – мрачно проговорил Громол. Каменные подклеты и полуразрушенные стены домов поросли травой. Но самым ужасным было то, что земля вокруг домов была испещрена следами. На фоне звенящей тишины и явной заброшенности погостов эти следы выглядели противоестественно и ужасно. Еще более удивительно выглядело небо над Кишенем. Оно было не голубым или серым, а грязновато-красным, почти бурым, и это несмотря на то, что до заката было еще далеко. – К домам не суйтесь, – услышал Глеб голос охотника. – И будьте настороже. Нелюдь может напасть в любой миг. Глеб передернул плечами. – Хотел бы я знать, сколько уродов там прячется, – проворчал Крысун, поглядывая на разрушенные дома. – Кто знает, – тихо отозвался охотник. – Пройдем через Кишень и выйдем в лес. Там должна быть тропа, и ведет та тропа к реке Протекайке. – Может, все-таки обойти город? – неуверенно спросил Глеб. – Много времени мы не потеряем. Громол покачал головой: – Нельзя. Голодные прогалины сожрут нам ноги. Твой волшебный посох и мои стрелы против них – ничто. – Ты ведь не видел эти прогалины сам? – прищурился Крысун. Охотник покачал головой: – Нет. Но добытчики сказывали… – Да плевать мне на твоих добытчиков! – нервно проговорил Крысун. – Я тоже через Кишень идти не хочу. Что, ежели я в логово нелюдей провалюсь, а ты меня не вытянешь? Громол хмуро на него взглянул и открыл рот для ответа, но тут в развалинах города что-то громыхнуло. Путешественники замерли, напряженно вслушиваясь в угасающее эхо. Крысун судорожно схватился за амулет, висевший на шее, и забормотал: – Велес-медведь, накрой нас своей власяницей, спаси от живых мертвецов, не открывай перед нами врата Нави! – Громол, – тихо обратился к охотнику Глеб. – Может, рассказы про голодные прогалины – вранье? Давай хотя бы попробуем. Будем перед собой палкой землю щупать. Если земля палку жрать начнет, мы тут же обратно повернем. – Дело говорит чужеземец, – согласился с ним Крысун. – Лес здесь страшный, но град Кишень еще страшнее. Несколько секунд охотник думал, потом кивнул и сказал: – Добро. Мы попробуем обойти Кишень. Лучше бы он этого не говорил. Гиблая чащоба в этом месте была особенно темной и мрачной. Деревья стояли черные, кривые, словно великаны, которые, увидев несущийся по небу огненный шар, заслонились от ужаса руками, пригнули головы, припали к земле и обратились в дубы, осины и пихты. Подлесок был жиденький. Жухлая трава ржавого цвета, редкие, словно выгрызенные монстрами черные кустарники. Там и сям из влажной земли торчали странные грибы. Первое время Крысун внимательно к ним приглядывался, надеясь узреть лиловый гриб бессмертия, о котором ему рассказывал в кружале один пьяный промысловик. Потом, когда под ногами зачавкало сильнее, охоронец стал больше смотреть себе под ноги, чем по сторонам. – Здесь очень страшный лес, – тихим от испуга голосом проговорил Крысун и поежился. – Я нутром чую, что быть беде. Едва он это сказал, как в воздухе что-то мелькнуло, и ноги путников оторвались от земли. Миг – и они уже болтались в огромной сети, подвешенной к дереву. Крысун отчаянно закричал и стал дергаться в сети, но чем больше он дергался, тем сильнее запутывался. – Не шевелитесь! – крикнул Громол. – Это сеть Мамелфы! Теперь мы ее полонцы! Крысун замер и с ужасом уставился на опутавшие его тело тонкие и прочные жгуты, которые, казалось, так и норовили впиться в кожу. Глеб сцепил зубы, чтобы не закричать от страха. Один только Громол выглядел спокойным, но Глеб заметил, что и его губы слегка побелели. – Под нами не больше полутора сажен, – сказал он, глядя вниз. – Ежели удастся высвободиться, ног не переломаем. Крысун тихонько заскулил. – Угомонись, – сухо сказал ему охотник. Крысун всхлипнул и спросил: – Что она с нами сделает? – То мне неведомо. – Да чего там ведать! Скормит нас своим упырям, и делу конец! Духи лесные… Крысун, перебирая амулеты, стал возносить мольбы всем богам. Громол, попробовав жгуты ножом и поняв, что их не одолеть, вложил кинжал в ножны и замер. Вероятно, не хотел растрачивать силы попусту и берег их для решающего боя. Глеб, несмотря на то что был ни жив ни мертв от ужаса, решил поступить так же. |