Онлайн книга «Посланники тьмы»
Божена побледнела, а Рожена глянула на Глеба из-под нахмуренных бровей и сказала: – Это яд лиловой кишенской ящерицы. Ты не помер сразу, значит, у тебя крепкое тело. Но это еще хуже. – Хуже? – На скулах Глеба заиграли желваки. – Ты можешь объяснить толком – почему это хуже? – Первые дни тебя будет мучить страшная боль, – тихо ответила Рожена. – В конце концов боль начнет сводить тебя с ума. Ты невзлюбишь весь мир, человеческие лица станут тебе ненавистны. Душа твоя наполнится яростью и злобой, и ты станешь опасен для людей, как бешеная собака. Ты захочешь убивать. И будешь убивать. Глеб усмехнулся: – Ну, думаю, со своей кровожадностью я как-нибудь справлюсь. Сестры переглянулись в третий раз. – Мы не видели ни одного, кто бы с этим справился, – сказала Рожена. – Но это не самое страшное. Ярость продолжит распирать тебе нутро. И на пятый или шестой день ты возненавидишь самого себя. Глеб сделал попытку улыбнуться. – Вообще-то я и сейчас от себя не в восторге. Но ничего, живу. – Ты захочешь себя убить, – сказала Божена с грустью. – Но не просто убить, а... Она замолчала, не в силах довершить фразу. Глеб прищурил покрасневшие глаза. – Что? Договаривайте! Божена молчала, не зная, как продолжить, и тогда за нее продолжила Рожена: – Мы знали одного парня, который отравился ядом лиловой ящерицы. Три дня он ходил по городу и убивал людей. А потом заперся у себя в доме, взял тесак и отрубил себе пальцы на левой руке. Потом стал рубить пальцы на ногах и кромсать свое тело. Он разделывал себя на куски, как свиную тушу, швырял куски мяса в окно и смеялся, глядя на то, как их обгладывают дворовые псы. При этих словах молчавшая Божена глубоко и прерывисто вздохнула и прижала руки к груди. – Весело, – мрачно проговорил Глеб. – А как насчет противоядия? – Противоядия нет, – ответила Рожена. Глеб перевел взгляд на другую сестру: – Божена? – Его нет, Глеб, – подтвердила та. – Разве что... Она вновь замолчала и закусила губу. – Что? – насторожился Глеб. Божена покосилась на сестру и неуверенно заговорила: – Видишь ли... Дивлян рассказывал, что в Гиблом месте есть источники с мерцающей водой... – Я встречал их, – сказал Глеб, усмехнулся и с горечью добавил: – Нет, сестренки, мерцающая вода не поможет при отравлении. Уж вы мне поверьте. – При другом отравлении – нет, – согласилась Божена. – Но против яда лиловой ящерицы мерцающая вода помогает. Дивлян сам пробовал. Глеб недоверчиво прищурился: – Ты уверена? – Да. – Дивлян наступил на лиловую ящерицу в Кривой балке, – объяснила Рожена. – Он думал, что уже не выберется, но набрел на источник с мерцающей водой. Терять ему было нечего, и он решил попробовать. – Хворь оставила его, – сказала Божена мягким голосом. – Яд вышел через кожу. Это было очень больно, но Дивлян исцелился. – Беда лишь в том, что в Гиблое место никто нынче не ходит, – сказала Рожена. – Да и неизвестно, осталась ли там мерцающая вода. Дивлян говорил, что Гиблое место не то, что прежде. Боль усиливалась, однако Глеб не подал виду, чтобы не напугать сестер. Он через силу улыбнулся и сказал: – Ладно, сестренки. Я что-нибудь придумаю. Божена вгляделась в его побелевшее лицо и побледнела сама. – Тебе очень больно? – тихо спросила она. – Терпимо. – Глеб достал из кармана шерстяной поддевки кошель, вынул две серебряные монеты и положил на стол. – Это вам. За помощь. И за водку. Я знаю, как нынче дорога она. Сестры переглянулись. – Первоход, – нахмурившись, заговорила Рожена, – ты не должен... – А, перестань, – дернул щекой Глеб. – Это не последние мои деньги. И вообще: я отравлен ядом лиловой ящерицы, поэтому не вздумай со мной спорить. Теперь перевяжите меня покрепче, и я пойду. Рожена смазала рану заживляющей мазью, затем быстро и ловко наложила Глебу на плечо повязку. – Ну, вот, – сказала она. – Рана скоро затянется. Глеб поднялся с лавки и снял с гвоздя охотничью куртку. – Ты уходишь? – удивилась Божена. Он кивнул: – Да. – Глеб, мы... – Божена замолчала и тревожно посмотрела на сестру. – Что? – спросил Глеб, натягивая куртку. Тогда заговорила Рожена: – Первоход, если хочешь, ты можешь остаться здесь на ночь. – На ночь? Божена покраснела, а Рожена объяснила в своей обычной сдержанной манере: – Ты мужчина, а мы женщины. И если ты захочешь, то сможешь... Глеб не поверил своим ушам. – Что-то я не понимаю, куда вы клоните, – проговорил он. Божена смело взглянула Глебу в глаза и положила руку ему на плечо. – Мы знаем, что мы уродливы, – сказала она. – Но в постели наша кривобокость незаметна. И если ты допьешь водку и закроешь глаза, мы с Роженой... – Даже не думайте об этом! – резко перебил ее Глеб. – Я же тебе говорила, что он не согласится, – сухо сказала Рожена. – Мы уродины и никогда не станем иными. Глеб взглянул на красивое, словно выточенное из мрамора гениальным резчиком лицо Рожены и едва удержался от усмешки – так нелепы были ее слова. – Да не в этом дело, – сказал он. – На мой взгляд, вы настоящие красавицы, но... – Тебе незачем это говорить, – гордо возразила Рожена. – Мы с сестрой не нуждаемся в утешении. – Да нет, я не вру! – горячо заверил ее Глеб. – Я в самом деле считаю вас красавицами. Ваша красота не та, к которой привыкли здесь. Она слишком изысканна и... хрупка. – Ты говоришь про нашу худобу? – прищурилась Рожена. Глеб мотнул головой: – Вы вовсе не худы! Там, откуда я прибыл, многие женщины отдадут все, что угодно, чтобы быть такими же стройными, как вы. – И все же ты не хочешь провести с нами ночь? Глеб вздохнул. – Рожена, Божена, – терпеливо начал он, – я бы считал себя самым счастливым человеком на свете, если бы провел с вами ночь. Но дело в том, что у меня уже есть любимая девушка. И сегодняшнюю ночь я надеюсь провести с ней. – Глеб усмехнулся и с горечью добавил: – Если, конечно, здоровье позволит. Сестры переглянулись. – Глеб, – неуверенно заговорила Божена, – мы не хотели тебе говорить, но... |