Онлайн книга «Властелин видений»
И он посторонился, пропуская парня к деревьям. Ерш несколько секунд играл желваками, приглядываясь к Глебу, затем кивнул и быстрой походкой отошел от лавки. Глеб, по-прежнему держа пальцы на рукояти меча, последовал за ним. – Ну? – спросил ерш, войдя в тень деревьев и обернувшись. – И чего тебе от меня надо? – Я ищу Пичугу, парня с деревянной ногой, – сказал Глеб. – Где он? Парень прищурил колкие, цепкие глаза. – Не понимаю, о ком ты говоришь. На торжке много разных пичуг. Брось на снег горсть хлебных крошек, они и слетятся. Глеб, пристально глядя на парня, сжал рукоять меча. – Я повторю свой вопрос, – отчеканил он. – И если ты снова вздумаешь юлить, мне придется достать меч из ножен. А будет тебе известно: я никогда не достаю меч, если не уверен, что пущу его в ход. Итак, я повторяю: где мне найти Пичугу? – Он… – Парень осекся и закусил губу. – Ну? – сдвинул брови Глеб. – Он тут… недалеко. В подклете ерохинского дома. – Идем, покажешь! Однако парень не двинулся с места. Покусав губы, он нехотя признался: – Вряд ли Пичуга сможет с тобой говорить. – Почему? – насторожился Глеб. – Я дал ему бурой пыли. Брови Глеба приподнялись. – Вот оно что, – презрительно вымолвил он. – Так ты – тайный разносчик? – Не совсем, – качнул головой парень. – Я скупаю у одного добытчика пыль, бодяжу ее дурман-травой и толкаю нищим бродягам по дешевке. Я доволен, бродяги – тоже. А добытчик – в наваре. Глеб задумался. – Значит, ты сам смешиваешь эту бодягу? – уточнил он после паузы. Ерш угрюмо кивнул: – Да. – Вот и хорошо. Выходит, ты знаешь, как привести Пичугу в чувство. Глеб схватил парня за плечо и грубо толкнул его на освещенную луной тропинку: – Топай вперед, химик! И если через полчаса Пичуга не запоет, ты будешь петь вместо него. Только имей в виду: если твоя песня мне не понравится, я посажу тебя в клетку и буду кормить гусеницами и червяками, пока ты не засвистишь щеглом. * * * Полчаса спустя Пичуга открыл глаза и обалдело взглянул на Глеба. – Ты кто? – изумленно вымолвил он. – Я-то? До сих пор звался Глебом Первоходом. – Перво… – Пичуга изумленно моргнул. Несколько секунд он таращился на Глеба, затем перевел взгляд на свою мокрую, испачканную рвотой грудь и передернул плечами. – Пичуга! – окликнул его Глеб. – Ты понимаешь, что я говорю? Пичуга посмотрел на Глеба, перевел взгляд на Ерша, сидевшего с угрюмым видом у ведра с блевотиной, снова посмотрел на Глеба, облизнул губы и хрипло спросил: – Какого лешего здесь происходит? – Мне нужна твоя помощь, старина, – ответил Глеб. Пичуга снова взглянул на Ерша. – Эй, Ерш, – неуклюже заворочал он языком, – ты обещал, что я очнусь только утром. Гони назад мои деньги. Ерш угрюмо взглянул на Пичугу и сказал: – Этот парень задал тебе вопрос. Лучше ответь ему. Пичуга вновь повернулся к Глебу, поморщился и потер пальцами виски. – Леший… – хрипло обронил он. – Как мне худо. – Меньше надо жрать всякую дрянь, – холодно проговорил Глеб. Пичуга вяло усмехнулся. – Жрал бы не дрянь, да где ее возьмешь? Нынче чистая бурая пыль дороже злата. Глеб качнул головой, словно перечеркивая все, что было сказано, как незначительное и не заслуживающее внимания, и нетерпеливо осведомился: – Говорят, ты как-то связан с Пастырем. Расскажи мне про него. – С Пас… – Пичуга потер ладонями лицо, прогоняя остатки наркотического тумана, и сказал: – Прости, Глеб, но я еще плохо соображаю. Погоди… Ты ведь ходок. А у вас, ходоков, вечно припрятан золотничок-другой бурой пыли. Может, поделишься? Взгляд Глеба похолодел. – Я подарю тебе нечто большее, – процедил он сквозь зубы. Глаза Пичуги загорелись алчным огоньком. – И что же? – спросил он. – Твою жизнь. Пичуга замер, потом облизнул пересохшие губы и вымолвил: – Ты не убьешь меня, ходок. Ты никого не убиваешь просто так. Тем более – нищих и беспомощных калик. – Ты давно меня не видел, калика, – холодно отчеканил Глеб. – И ты далеко не так беспомощен, как пытаешься казаться. Пичуга усмехнулся и кивнул: – Ты прав. Но забесплатно я ничего тебе не скажу. Таково мое правило. Стоит мне раз им поступиться, и другие бродяги перестанут меня уважать. – Тебе так нужно их уважение? Пичуга снисходительно хмыкнул: – Ты ведь знаешь наш мир, ходок. Я жив, пока меня уважают и боятся. Как только перестанут – мне конец. Ищи меня тогда в овраге с перерезанным горлом. – Он, прищурив осоловелые глазки, вгляделся в лицо Глеба, облизнул мокрые губы и добавил: – Ходоки – богатые люди. От медяшки-другой ты точно не обеднеешь. – Ладно, не блажи. – Глеб достал из кармана куртки кожаный кошель, вынул из него пару медных монеток и швырнул на пол. – Это тебе на новую ногу. Пичуга подобрал монетки и спрятал их в карман. – Ты щедр, ходок, – усмехнулся он беззубым ртом. – Я тоже буду с тобой щедр. Что ты хочешь знать? – Откуда взялся белый чародей? Пичуга помолчал, шевеля бровями и об чем-то угрюмо размышляя, потом разомкнул губы и сказал: – Пастырь дурит всем головы. Коли б не бурая пыль, я бы тоже вошел в его общину. – Что это значит? – насторожился Глеб. – Ты ведь уже видел его? – Да. – Видел, что он вытворяет? Вино, бьющее ключом из земли. Исцеленные и прозревшие слепцы. Рыбы, выскакивающие из реки прямо в руки Пастырю… – Хватит перечислять, – оборвал калику Глеб. – К чему ты ведешь? Пичуга ухмыльнулся и ответил: – Это все не по-настоящему. – Как это? – прищурился Глеб. – Да вот так. Этот чародей насылает на людей сон. Они будто бодрствуют, но на самом деле спят с открытыми глазами. Все. Но не я. – И что же в тебе такого, чего нет у других? Пичуга тонко усмехнулся: – Я уже сказал тебе, Первоход. Во всем виновата бурая пыль. Она тоже насылает морок, но ее морок прозрачен и не мешает видеть явь. – И что, нынче все горожане, кроме тебя, «чистые»? |