Онлайн книга «Как до Жирафа… »
– Да где уж забыться, – ответил я. – Карма у меня такая: то мама – классный руководитель, то папа – директор. А, чёрт, да – ещё и владелец! Отец пыхнул, как чайник, посмотрел с прищуром и прочеканил: – В моей компании служебных романов не будет! Это разлагает коллектив! – Уже есть, пап. Смирись. – Нет! – рыкнул отец. – Я категорически против, чтобы ты имел что-то общее с Катериной Кутейкиной! – А в чём дело? – ответно сощурился я. – Кровная вражда? Или личная неприязнь? Отец прошагал к своему столу, бухая подошвами, уселся в кресло, сплёл пальцы. – Она тебе не пара. И не ровня! – и зло добавил: – И не перечь. Ты уже один раз выпендрился! – На дочку я не жалуюсь. – А сколько вони от Петровских было, напомнить?! – Я сам разобрался, – огрызнулся я. – А то, что из-за ваших распрей мне пришлось придержать открытие магазинов в Москве, уже не помнишь?! И в какие убытки это вылилось?! – Могу тебя утешить, – ехидно ответил я. – У Катерины нет родных в московской префектуре. – У неё вообще никого нет! – воскликнул отец. – Откуда такая осведомлённость? – удивился я. Чтобы отец интересовался жизнью рядовых сотрудников, это нонсенс! – Уж знаю, – буркнул он, – и повторяю: не лезь к девчонке! Меня это сбесило. – А, может, ты перестанешь лезть в мою личную жизнь?! Мне уже не пять лет, и я сам отец! – А мозгов как не было, так и нет! – окрысился отец. – Распугаешь мне со своим пацанячьим спермотоксикозом ценные кадры! Сомнений у него нет! Нам только нищих в семье не хватало! Я опешил. – Ты уж определись: ценный кадр она или нищая. Отец выкатил глаза в гневе, но молчал, закипая до красной отметки. Сейчас завизжит. Один-два-три… О, понеслось! – Работу, работников, – с ором он ткнул пальцем диагонально в пол, словно точно знал, под каким градусом находится опенспейс, – нельзя путать с людьми, которые нужны для жизни! – …то есть они не люди? – уточнил я, чувствуя, что вот-вот сам перейду на ор. – Не передёргивай! – Ты хочешь сказать, что твоя Надя из высшего общества, а не администратором в ресторане работала? – наступал я. – Речь не о ней!!! Социальное равенство в современном обществе – это чушь!!! – Я так не считаю!! Мне не с банковским счётом спать и не с регалиями!! – Щенок! Кретин! – Твой наследник, папа! Я наступал на отца, он на меня, как Титаник на Айсберг. И вдруг Титаник остановился, но орать продолжил: – И вообще! Из-за Нади мы не потеряли миллионы ретро-бонусом! – У тебя заело про ретро-бонусы?! Катя тут не причём! – уже кричал я. – Это моё решение! И запомни: во всём, что касается моей личной жизни и должности я буду всегда решать сам! – За мой счёт?! – отец подхватил со стола папку и метнул, выругавшись. Я успел увернуться. Папка полетела в дверь. Та как раз открылась и закрылась быстро, взвизгнув, словно живая. У нас это обычное дело. Следующим пойдёт дырокол. Я отставил с металлического подноса графин и стаканы и взял его в руки. Потом полетит стул. Не в меня, но рядом. На даче как-то красивую аэродинамическую дугу к соседям проделала лопата. На пикнике бочонок с пивом пролетел мертвой петлёй и взорвался на капоте отцовского Майбаха. Душ был пенный всей семье. Ну, надо же оправдывать итальянскую фамилию…. – Я рассчитал, как ничего не потерять! – рыкнул я, пока не перешло к тяжёлой артиллерии. – Каким образом? – Отец сразу положил на стол дырокол и перешёл к деловому тону. – Объяснись. – Сейчас покажу! Ноут возьму. – С этого и надо было начинать, – проворчал отец. – Я и собирался. – Без компьютера? – Компьютер у секретаря лежит. Я же поздороваться хотел. Спросить, как Надя, как мелкие… – Это потом. Все живы. Рассказывай, что придумал! Я выглянул в приёмную, взял у Ольги свой комп и поставил перед отцом. – Если туфта, урежу зарплату, – предупредил он. – Ага, ещё скажи, как товароведам, – будем расставаться. – И расстался бы, да терпеть приходится, – буркнул уже не гневно отец. – Набрался хамства в своём Оксфорде. Оштрафую тебя. – Я и так уже три штрафа выплачиваю, – нахмурился я. – Если свой косяк не разрулишь, будешь до конца года как уборщица получать, – заявил отец. Я закатил глаза. А потом выложил схему работы с Бауффом, при котором, несмотря на хитрости в ретро-бонусах, мы получим даже больше. Отец даже улыбнулся под конец: – Хитро придумал, молодец! Внедряй. – Оки. – Я встал. – И китайцы письмо прислали. Последствия землетрясения уже уладили, вылетаешь завтра. Я потёр лоб. – Нет, пап, Маруська ещё не совсем поправилась. Перенесём на следующую неделю. – Видел её – абсолютно здорова, – парировал отец. – Лети. Ольга уже купила тебе билеты. – Тогда я полечу с переводчицей, пусть купит второй. Не зря же она на курсы ходит. – Английским обойдёшься, – ответил отец и снова стал темнее тучи: – Я не шучу насчёт Кутейкиной! Я засунул под мышку ноут и сказал тем же тоном: – И я не шучу! – Ты хочешь оспаривать мои решения?! Попробуй! Сам знаешь, последуют санкции! – Они будут ответными, – заявил я. – Совсем обнаглел! – Да, папа, – спокойно кивнул я. – Я наглый, всесторонне образованный, плохо воспитанный, и при этом совершенно и давно взрослый. И не заставляй меня принимать предложение от крупнейшего европейского оптовика, а то ведь я могу. Они ждут. Хорошего дня! Он не успокился: – И всё-таки я категорически против… Не дослушав, я закрыл плотно дверь. Великий «император Виктор Геннадьич Гринальди» всегда и категорически против всего: чтобы Маруська на свет появилась; чтобы я настоял на единоличной опеке над ней; чтобы я участвовал в любительском парном чемпионате по теннису; чтобы я лез с друзьями-спелеологами по пещерам в Колумбии; чтобы я вообще решал что-то сам. Но при этом хочет, чтобы я в итоге стал директором. Парадокс. Иногда мне кажется, у моего старика когнитивный диссонанс или волосы, пересаженные из подмышки на лысину что-то не то передают, как антенки, в мозг. Я всё равно всегда и всё делаю по-своему. Кстати, в тех пещерах было офигительно! И с Катей тоже… Я улыбнулся бледной Ольге, притихшей за секретарским столом, и сказал: |