Онлайн книга «Распутницы»
— Почему ты мне не веришь?! — возмутился Андрей Андреевич. — Потому что она девственница. — Я лично видел, вот этими глазами, как она прыгала на члене. В упор. Поверь своему отцу. — Да? — Геннадий стал серьёзным. Заявление отца о Каузиной очень взволновало Геннадия — неужели Ленка была связана с Ондатром и его преступной организацией? Это совсем не вязалось с её образом исполнительной, честной простушки. Нет, не могло быть такого, как бы ни горячился отец. Геннадию, ещё молодому мужику, к тому же очень опытному в общении с криминальным миром, и то не по себе стало, как он узнал о своём положении и положении отца в этой истории с убитой Зией. Ему, следователю, было всё время откровенно страшно, и он переживал каждую минуту, каждую секунду, каждое мгновение. А что говорить об отце, всегда витавшем на «вершинах жизни». Тут любой может помешаться. Вот отцу и показалось, что Каузина — это та «шаланда», которую он видел на вилле Ондатра. Геннадий отправил Каузину и Реброва заниматься делами, которые висели на нём, а сам, раз обещал Одоевой прикрыть тылы, направился к её помощнику Пашке Пашкину, взбодрить его и озадачить пусть небольшим, но всё-таки заданием, чтобы не расслаблялся, пока его шеф отсутствовала. Думая о своём положении, об отце, об Игошине и убитой Нуретовой, Геннадий тут же успевал потешиться в душе над Пашкой Пашкиным. Фамилия под стать имени. Это был ещё тот хлыщ! Как слышал Геннадий, некий благополучный сынок, отбывавший в управлении необходимый срок для стажа, чтобы родители могли продвинуть чадо на федеральный уровень Министерства внутренних дел. Геннадий всегда считал его подонком. Почему у богатых людей дети, презрев трудности, с которыми их родители достигли положения, считали всех без исключения, даже людей, находящихся выше их по рангу и социальной лестнице, отстоем и быдлом? «Для Пашки я тоже быдло и отстой!» — подумал Геннадий, входя в кабинет Одоевой. — Здорово! — бросил он Пашке. Молодой субъект, увидев Геннадия, помрачнел (Одоева, естественно, предупредила подонка, что Егоров вправе давать ему задания), кивнул в ответ на приветствие и продолжил яростно бить по клавиатуре компьютера. Из колонок неслись яростные шумы взрывов и стрельбы. Геннадий зашёл за спину Пашкину: — Играешь? — Угу. — Какая миссия? — Семьдесят шестая. — И кто они? — В смысле? — не понял Пашкин, даже удосужился обернуться к Геннадию. — Кто твои противники? — Монстры и, видишь, такие гадкие зомбяки, во… Ха-ха! Видел, как он разлетелся в кровавые ошмётки? — Пашкин, я пришёл по твою душу, — не разделил радости победы Геннадий. — Пока Елизавета отсутствует, я буду курировать твою работу. — С какой радости?! — возмутился Пашкин. Геннадий тут же возмутился в ответ: — Елизавета тебя предупредила! Она знает, что ты лентяй, я за тобой присмотрю. И всё будет в норме. — Тебе-то что? Своих дел мало, что ли? Это уже был перебор со стороны Пашкина. Наглый молокосос, самоуверенный, упёртый в силу своих родителей. — Сбавь обороты! Я легко могу устроить несоответствие должности, — строго отрезал Геннадий. Пашкин, смеясь, глядя через плечо на Геннадия, одновременно стреляя в компьютерных монстров, парировал: — Это ты бойся! Вас всех могут уволить, а меня оставят! Понял?! Что смотришь напряжённо? Каждый сверчок знай свой шесток! Знакомая пословица?! Геннадий устало подумал: «Как вот вместе с такими «коллегами» бороться с преступностью, если они сами — настоящие преступники?» — погладил отвернувшегося к монитору Пашкина по плечу, но вдруг сжал так сильно, что тот, забыв о компьютерном бое, выгнувшись пиявкой, изогнулся в кресле. — Встать, когда говорите со старшим по званию! — официально заявил Геннадий. Пашкин, вскакивая, сдернул с плеча руку Геннадия, пуча газа, спросил остервенело: — Чего?! — Одоева что приказала сделать? — спросил Геннадий спокойным голосом. И снова очень жестко сжал плечо Пашкина, так, что тот начал приседать от боли. — Телеграммы отправить! — ответил тот, позабыв о спеси. — Получить фотографии, оформить видеозапись следственного эксперимента, напечатать шесть отчётов о беседах со свидетелями… Геннадий выпустил плечо Пашкина из своей страшной клешни. — Выполнять! Тот, непроизвольно потерев пульсирующее болью плечо, не смея сесть, резким ударом пальца отключил компьютер, презрев всякие «ждите», «сохранение информации» и т. д. Компьютер затих, а монитор погас. Геннадий улыбнулся Пашкину, но больше ничего не сказал. Секунду они смотрели друг на друга. Пашкин, оправив фирменный китель, придя в себя, официальным тоном велел: — Попрошу освободить кабинет! — С чего этого? — удивился Геннадий, думая, что помощник Каузиной вздумал бунтовать, отказываясь исполнять приказы своего босса, которые, по её же просьбе, контролировал Геннадий. Но новой стычки не получилось. Пашкин ответил: — Я ухожу выполнять распоряжения шефа, посторонним лицам в пустом кабинете пребывать запрещено. Геннадий про себя усмехнулся: «Всё-таки уколол, щенок, — посторонним лицам! Ну-ну!» — Выходим вместе. Я ещё подойду через минут пять, проверю… — Слушайте, вам какое дело? — Твой босс велела проследить за тобой. Выполняй свою работу! — А вы — свою! Геннадий «ласково» улыбнулся: — Я свою работу выполняю на все сто! А ты? — Он кивнул на выключенный компьютер. Окончательно взбесившийся Пашкин демонстративно взял с подоконника ключ от кабинета и подошёл к двери. Выходя из кабинета, Геннадий, глядя в упор в лицо Пашкина, сказал сурово: — Не ссорься со мной! Пожалеешь. Пашкин снова испугался и сказал, срываясь на писклявые нотки, словно подросток, у которого ломался голос: — Кто с вами ссорится? Я? Нет! — То-то. Удовлетворённый «воспитательной проработкой» Пашкина, Геннадий завернул к автомату с газированной водой, установленному начальством на втором этаже управления — на первом этаже автоматом могли бы пользоваться левые посетители, потому, после начальственного совещания, поставили его на втором этаже, в целях недопущения перерасхода газа, воды и сиропа, хотя такая установка была не удобна всем служащим управления. У нас всегда так, из-за копеечной экономии портят нервы непосредственным получателям услуги, которая должна стимулировать хорошую работу; все так перебесятся, перезлятся, мысленно сто раз пошлют на три буквы «экономное» начальство, и никакого положительного эффекта от хорошей задумки не получит никто. Тем не менее к газированному «источнику» периодически подтягивались. Автомат, такой же, как в далёкие советские времена, отпускал газированную воду бесплатно, стоило лишь нажать на кнопку, а воду с сиропом продавал за железный «десятик», вбрасываемый в проём. Чем ещё напоминал автомат о советских временах, так это стеклянным стаканом, который следовало мыть, нажимая, в специальном окошке мойки. |