Онлайн книга «Распутницы»
— Не всё так страшно. Ондатр тебя выкупил, потому что уже имел план «сделать» своего мента. Вот и поехал в Турцию, высматривал, кто сможет подойти, — там все девки в безысходном положении, он искал самую покладистую, но достаточно умную, и нашёл тебя. — Может, и так, — вздохнула Каузина. — Дальше-то что? — Ничего. Будешь извещать Ондатра, о чём я скажу, — сказал Геннадий. — Кстати, зачем ему нужен Игошин? — Не знаю. Мне велели следить, чтобы вы не копали его дело. — Могу тебе верить? — Правда ничего не знаю. — Где мне найти Сашу Семёнова? — Не знаю такого. — Может, по-настоящему он не Семёнов — молоденький такой, играет роль предпринимателя, у него БМВ новый, номер — три шестёрки. — Не сталкивалась, хотя БМВ такой видела в тот раз на вилле Ондатра, когда уезжала. — Ясно. — Геннадий посмотрел на Одоеву: — Поехали? — Она не сбежит? — Лизка зло посмотрела на Каузину — в отличие от Геннадия предательство Ленки её взбесило. — Самый лучший вариант для неё — соблюсти наш дружеский договор. Поехали, Лиза. Андрею Андреевичу не спалось после жесткого правдивого разговора с сыном. Сейчас в сторону компьютера, который ещё недавно казался самой важной и нужной машиной, смотреть не хотелось. Всё рухнуло в одночасье. И даже важная информация, которую он вспомнил, — о следах крови Нуретовой на сиденье машины, о номере автомобиля 666, о девушке, помощнице Геннадия, работавшей на воров, — не могла изменить ситуацию, вернуть всё в стабильное русло. Нет Зин Нуретовой. Нет такого существа на планете Земля, её убили, теперь это мёрзлое мясо в полицейском морге. Нет контракта на книги, которые собирался написать Андрей Андреевич. А ведь для него это жизнь — написание слов, укладываемых, словно кирпичики, в текст. Поверил, что вернулось прошлое, когда он писал и написанное было востребованным, пусть даже такое написанное, нечто извращенное — историческая эротика, но… Оказалось, что он не нужен. Он — такое же, как убитая Зия, звено в цепи, которой воры стягивают Геннадию горло, лишая кислорода. Как бы сын ни бился рыбой об лёд, он не найдёт выхода из безвыходного положения… Даже если Геннадий падёт духом и выдаст ворам их подельника Игошина, он лишится работы из-за прокола, а может быть и осужден, обвинённый в связях с криминалом. И Ондатр, взгляд которого каждый раз холодил сердце Андрея Андреевича ужасом, стоило только вспомнить эти пустые, жестокие глаза, получив своё, сто процентов не стал бы соблюдать «джентльменское соглашение», всё равно бы выпустил в свет сфабрикованную информацию об Андрее Андреевиче и Зие, чтобы погубить семью мента. Андрей Андреевич потёр грудь в том месте, где свербило измученное переживаниями сердце. В квартире было душно. Он решил выйти прогуляться, подышать воздухом. На кухне гремела посудой Машка. Пришла в зал, посмотрела на Андрея Андреевича, растерянного, притихшего на диване. — Что сидишь в тишине? Включи телевизор, там сериал начинается… — Всё равно… — Дед, есть будешь? Я разогрею тебе. — Нет. Пойду пройдусь. — Обо мне переживаешь? Успокойся. Всё будет в порядке! — Простишь его? — спросил вдруг Андрей Андреевич о Самсонове. Машка задумалась на секунду, сложила кукиш, покрутила им рядом со своим лицом: — Вот ему, я и ребёнок! Андрей Андреевич вздохнул. Машка ушла на кухню, включила там телевизор. Андрей Андреевич неспешно собрался и ушёл. Как-то он постарел сразу после всего этого. Видимо, больше уже ничего не будет в то время, которое ему отпустила судьба. Потрясение оказалось слишком велико, чтобы он его пересилил. Почему он ввязался в историю с этими книгами? Можно было сразу отказаться, как только «издатель» Семёнов упомянул спонсора — криминального авторитета. Да и потом, после встречи с Ондатром, можно было всё повернуть вспять, остановить… Тогда казалось правильным всё, что делал. Он ведь не ради себя старался, ради Геннадия и внучек. Мысли неспешно текли в голове, Андрей Андреевич, медленно передвигая ноги, шёл по тротуару, мимо серых панельных многоэтажных домов. По проезжей части полз нескончаемый поток легковых авто. Вот тебе и свежий воздух! Если бы можно было подняться куда-нибудь на высокое место, то город предстал бы укрытым сизой пеленой смога автомобильных выхлопов. Андрей Андреевич отвлёкся от размышлений, поднял глаза и увидел его, этого страшного человека — Ондатра. Мимо медленно проезжал огромный чёрный «мерседес» с густо тонированными стёклами. Стекло на задней дверце было опущено. Ондатр внимательно смотрел своими пустыми глазами прямо в глаза Андрею Андреевичу. Лицо словно маска. У Андрея Андреевича замерло сердце от ужаса. «Мерседес» прополз в потоке движения дальше, стекло, поднимаясь, скрыло физиономию авторитета. Андрей Андреевич резво развернулся и быстро зашагал в сторону дома. За ним следят! Катастрофа приближается! Дома Машка, одна! Надо срочно, немедленно позвонить Геннадию! На звук отмыкаемого замка в прихожую выглянула Машка. Ошарашенный вид деда поразил её не менее, чем его недавняя пришибленность. — Что-то стряслось? — Стряслось! — Что?! Сердце прихватило? — Нет. Геннадию надо позвонить. — Андрей Андреевич, скинув сандалии, потянулся к стационарному телефону, стоявшему на полочке у зеркала. — A-а… Про меня будет спрашивать, ничего не говори — я на него сильно обижена! Машка снова вернулась на кухню, где бубнил говор телевизора и кипели сериальные страсти. Андрей Андреевич набрал сотовый номер сына. Три гудка прошли очень медленно. Наконец Геннадий ответил: — Да. — Гена, это я. — Я понял. — Я Ондатра видел! — Как?! Ты разговаривал с ним? Что он сказал тебе? — Нет, он мимо проезжал в своём «мерседесе» и посмотрел на меня, прямо в глаза. У меня даже сердце упало… Геннадий помолчал, сказал таким тоном, словно разговаривать с Андреем Андреевичем ему было неохота: — Успокойся. Не переживай. Всё будет у нас в порядке. — Я за Машку боюсь. — Всё будет нормально. В трубке раздались гудки. Андрей Андреевич, обидевшись, опустил трубку на аппарат. Посмотрел на своё отражение в настенном зеркале — лицо осунувшееся, бледное, какое-то больное. Что это Геннадий так резко ответил? Может, правду сказал, что будет всё в порядке? Что-то, видимо, накопал на этого Ондатра и его злодеев. Дай бы Бог, чтобы все они получили по заслугам. И честные люди, чтобы тоже получили по своим честным заслугам. Под честными людьми Андрей Андреевич подразумевал себя и сына. |