Книга От Москвы до Твери. Речное путешествие , страница 41 – Вера Глушкова

Максим Грек — знаменитый деятель русского просвещения, писатель, публицист (Михаил Триволис, родился в 70 – 80-е гг. XVI в. умер в 1556 г.) остался в истории как яркий богослов, философ, переводчик, филолог, стойкий моралист, поборник просвещения. Он родился в Арте (в Албании) в высокообразованной знатной семье, его отец был крупным чиновником. Михаил получил образование в Италии, где изучал древние языки, церковную и философкую литературу. Он постригся в монахи в католическом монастыре, но затем покинул его. Вернувшись в Грецию, он окончательно решил посвятить себя религии, постригся с именем Максим в честь Максима Исповедника в Ватопедском православном монастыре на Афоне. В 1515 г. великий Московский князь Василий III попросил настоятеля Ватопедского монастыря послать в Москву для работы с церковными книгами переводчика старца Савву. Но тот был слишком старым и больным, поэтому в Москву в 1518 г. для выполнения церковного послушания отправили Максима Грека.

Собор Христорождественского монастыря. Архитектор К.И. Росси. 1810–1813 гг.

Он начал заниматься исправлением переводов церковных книг с греческого на церковнославянский язык. Максим Грек русский язык не знал, но он выучил его. Позже он написал несколько полемических сочинений, вызванных остатками «ереси жидовствующих», а также против иудейства, и полемическое сочинение против латинян, дал образцы противомухаммеданской полемики (явно под впечатлениями страданий его родной страны от турецкого деспотизма), другие церковные и философские труды. Максим Грек видел русскую жизнь, в том числе жизнь элиты русского общества, и понимал, что многое в московском быте резко противоречит христианскому идеалу, – о котором все мечтают, говорят, но не часто ведут себя в соответствии с его нормами. Максим Грек не мог молчать, он обличал властьпредержащих в пороках и злоупотреблениях. Он видел обрядовое благочестие, а в жизни – распутство, лихоимство, глубокое невежество. Он говорил и писал о недостатках в русском обществе, лучшие представители которого единодушно видели в нем Учителя, преклоняясь перед его нравственным и научным авторитетом. Но обличительная позиция умножила число его врагов, в том числе и среди самых влиятельных людей России. В вопросах церковного землевладения он стал сторонником Нила Сорского, принял точку зрения «нестяжателей», чем навлек на себя недовольство церковных иерархов.

Максим Грек

Максим Грек осудил действия митрополита Даниила, разрешившего развод Василия III с Соломонией Сабуровой из-за отсутствия детей-наследников в великокняжеской семье, осудил самого Василия III, решившегося на развод. Максим Грек сполна не осознал, что рождение детей в великокняжеской семье – дело государственной важности. Отметили и то, что Максим Грек встречался и беседовал с турецким послом Скиндаром, что оценили как действия политически неблагонадежного человека, возможно, способствующего нападению турок на Русскую землю. Максима Грека обвинили в политической неблагонадежности, в непонимании государственных интересов Руси, в неправильном переводе или даже порче церковных книг (на самом деле были только немногочисленные непринципиальные неточности, вызванные нюансами перевода на трудный русский язык и ошибки писцов при переписке переводов). На церковных Соборах 1525 и 1531 гг. его осудили за преднамеренную порчу книг, а также действия, враждебные русскому государству и Русской Православной Церкви (в основном за поддержку позиции нестяжателей). Его обвинили даже в государственной измене, узнав, что он общается с опальными лицами и с людьми, недовольными порядками при дворе Василия III. Максима Грека в начале заточили в темницу московского Симонова монастыря, затем сослали в подмосковный Иосифо-Волоколамский монастырь (где он пребывал шесть лет в сырой, тесной и угарной келии, по сути – в темнице, мучался от дыма, холода, голода, был отлучен от принятия Святых Тайн), после его перевели в Отрочь Успенский Тверской монастырь (где он провел более 20 лет). В Отрочь Успенском монастыре только в последние годы ему разрешили посещать церковь и приобщаться Священных Тайн, держать при себе книги, перо, бумагу, чернила. В 1551 г. (или в 1553 г.) его перевели в подмосковный Троице-Сергиев монастырь (позже – лавра). В Тверском монастыре и в Троице-Сергиевом монастыре Максим Грек продолжал занятия книжными трудами, переводил, писал. Еще в 1532 г. он начал работать по составлению сборника своих сочинений.

Зная принципиальную позицию Максима Грека, к нему отрицательно относился царь Иван Грозный. В 1553 г., когда Максим Грек был уже переведен на житие в Троице-Сергиев монастырь, Иван Грозный, отправляясь по обету на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь, посетил Максима Грека. Тот посоветовал царю заменить обет богомолья более богоугодным делом – заботой о семьях павших под Казанью воинов, добавил, что если он этого не сделает, то младенец-царевич умрет. Царь не послушал Максима Грека, поехал в Кирилло-Белозерский монастырь, и действительно по дороге туда утонул в озере первенец царя. В 1556 г. в Троице-Сергиевом монастыре Максим Грек умер, был там похоронен в Духовской церкви, где и сейчас пребывают его святые мощи.

Максим Грек был канонизирован Русской Православной Церковью в 1988 г. Митрополит Макарий включил ряд сочинений Максима Грека в «Великие Четьи-Минеи». Посещая места, где раньше был Отрочь Успенский Пречистый Тверской монастырь, нужно помнить, что здесь целых 20 лет провел в страданиях, подвижнических трудах и молитвах Максим Грек. В Отрочь Успенском монастыре, продолжая свою публицистическую деятельность, в написанных здесь трудах он обличал несправедливый суд, мздоимство местных властей, выдвинул программу политических реформ, в которой мечтал о мудром и честном правителе, решающим государственные дела вместе с грамотными, порядочными, патриотично настроенными советниками, для которых дела Православия и государства – превыше личных интересов.

Митрополит Московский и всея Руси Филипп (в миру Федор Степанович Колычев, 1507–1569) происходил из знатной боярской семьи Колычевых, выходцев из Пруссии. Отцом его был Стефан (Степан) Колычев, приехавший в Москву из Новгорода. Маленький Федор знал о высоком положении своего отца при дворе великого князя Василия III, о важных поручениях, которые давал ему великий князь. Его мать, став вдовой (причем вдовой состоятельной), приняла монашеский постриг с именем Варсонофии и основала Варсонофьевский монастырь в Москве, с кладбищем при нем для нищих, странников, прокаженных, сумасшедших, казненных.

Федор рос в знатной и образованной по тому времени семье, получил хорошее образование. С семи лет он начал учиться грамоте. Став юношей, он освоил верховую езду и воинские упражнения. Его знатный, богатый отец, любимец великого князя, с ранних лет учил сына управлять большим хозяйством. К 26 годам Федор Колычев был хорошо образован, обучен военным и хозяйственным делам. Его представили великому князю Василию III, он произвел на него хорошее впечатление; запомнил его и великокняжеский малолетний сын Иван (будущий царь Иван Грозный). Перед Федором открылась блестящая военная и придворная карьера. Но вскоре великий князь умер, и его трехлетний сын Иван стал великим князем. Федор Колычев ощутил все придворные интриги, когда из-за малолетства великого князя фактически первую роль играла его мать – Елена Глинская. Большим влиянием пользовался ее фаворит князь И. Ф. Телепнев-Оболенский-Сабуров-Овчина и их сторонники, в числе которых не было и не могло быть представителей рода бояр Колычевых, воспитанных в строгих церковных и нравственных традициях. Когда был раскрыт придворный заговор против князя И. Ф. Телепнева-Оболенского-Сабурова-Овчины, среди пострадавших и казненных были родственники Федора Колычева. Ему и раньше не по душе были интриги и суета двора с его вечным противостоянием группировок в борьбе за власть, за влияние на первое лицо в государстве. Вот почему Федор Колычев без сожаления тайно покинул великокняжеский двор в 1537 г., когда ему было 30 лет.