Книга Ректор моего сердца, страница 33. Автор книги Лидия Миленина

— Итак, тарра Гварди, вначале стандартные вопросы. Вы приглашены на отбор на должность Великой. Для чего вы хотите занять эту должность?

«О Господи!» — подумалось мне. И что я должна ответить? Ведь ответить всю правду я не могу.

— Вы знаете, таросси ректор, что до последнего времени я, напротив, не желала участвовать в отборе на эту должность. Но теперь мое мнение изменилось. Я хочу помочь развитию академии, оказавшись на самой высокой из должностей, доступных женщине.

Не знаю, что увидел ректор в шаре или что сам ощутил, но шар мигнул.

— Шар показывает, что ответ неполный, — усмехнулся Герат. — Какие еще мотивы движут вами?

Я крепко сжала ладонями подлокотники кресла.

— Хочу повысить свой статус. Для выпускницы приюта это важно. У меня больше амбиций, чем кажется.

Шар никак не среагировал, а Герат неожиданно поощрительно мне улыбнулся.

— Не сомневаюсь, тарра Гварди, — сказал он. — Спасибо за честность. Тогда следующий вопрос. Испытывали ли вы когда-нибудь желание нанести урон академии или лично мне?

«А умнее ничего не мог придумать?» — подумала я. Шар мигнул.

— Озвучьте то, что вы сейчас подумали! — бросил Герат.

— Я подумала, что это глупый вопрос. Очевидно, что любая ответит «нет», даже если рискует не пройти проверку за ложь. К тому же раздражение и гнев на академию, ее главу и преподавателей во время обучения может возникать у любого адепта или адептки.

— Вы правы. И тем не менее, ответьте.

— Разумеется, у меня бывали минуты раздражения. Но я никогда не желала зла академии осознанно и всерьез. Академия — мой дом, я многим ей обязана.

Шар «молчал», я говорила чистую правду.

— А лично мне? — усмехнулся Герат.

— Вы знаете, что я не испытывала к вам симпатии, — честно сказала я. — Наши с вами встречи во время моего обучения и в последнее время сложно назвать приятными. Несомненно, я испытывала антипатию и не раз желала вам провалиться куда-нибудь, чтобы мне не пришлось идти на этот отбор! Но осознанно и всерьез я не желала вам смерти, болезни или других неприятностей.

Шар молчал. А Герат провел над ним рукой, отключая, и расхохотался:

— Не для протокола, тарра Гварди: и чем же я вам так не угодил?

— Не для протокола, таросси ректор, я уже отвечала на этот вопрос не так давно. Вы жестко вели себя со мной. Делали мне больно, внушали страх. Прежде у меня не было причин вам доверять.

— Это все? Других личных мотивов ненавидеть меня у вас нет?

— Нет. Напротив, я решила отнестись к вам более… доброжелательно. В определенный момент вы проявили себя с другой стороны и вызвали уважение.

— Неплохо, тарра Гварди, — глаза Герата блеснули. — Вы хорошо держитесь.

И снова активировал шар.

— Обратимся к вашему прошлому. Итак, вы выпускница приюта для бедных сирот?

— Совершенно верно.

— Кем были ваши родители? Это известно? — спросил он. А мне показалось, что в какой-то степени он задает вопросы так, чтобы «под протокол» пошли достойные ответы, более-менее соответствующие истине.

Неужели догадывается, что мне есть что еще скрывать…

— При приеме в приют было указано, что я дочь неизвестных погибших родителей.

Шар оставался спокоен. Но Герат опять быстро провел над ним рукой, отключая… И заговорщицки наклонился в мою сторону.

— Но мы-то с вами, тарра Гварди, знаем, что ваши родители были… преступниками. Итак, они были ворами… Что вы помните о своем детстве? Расскажите мне. Какими они были, как вы их потеряли. Как вы воровали, в конце концов…

— Зачем вам это? — выпалила я, облегченно вздохнув про себя. В сущности, пока не похоже, что Герат заподозрил о моем происхождении нечто большее, чем то, что я и так ему уже рассказала.

— Мне интересно, — пожал плечами ректор. — Никогда не разговаривал с магичкой, которая была воровкой в прошлом.

Ладно, подумала я. Не самое страшное. Хоть и стыдно вспоминать все это воровство и разбойничьи эскапады на большой дороге. И хоть очевидно, что ректор вызывает меня на откровенность.

— Хорошо, — сказала я. — Но тогда вы тоже ответите мне на откровенный вопрос.

— Не в вашем положении ставить дополнительные условия, тарра Гварди, — отрезал Герат.

— Но если вы не пойдете мне навстречу, то вряд ли можете рассчитывать на искренний и откровенный рассказ о моем воровском прошлом… Я могу ограничиться формальными фразами.

Герат опять рассмеялся.

— Хорошо. Но я оставляю за собой право ответить на ваш вопрос любым возможным способом.

— Не в моем положении дополнительно качать права, таросси ректор… Мои родители… Они были добрыми людьми, хоть и преступали закон…

Я даже увлеклась, рассказывая о том, как мы с Алиской и Гансом путешествовали по стране, какие комбинации придумывал Ганс, чтобы выманить у жителей городов и деревень деньги и ценности. О том, как пробирались в дома и воровали. И о своей роли мага, помогавшего в воровстве, не умолчала. Рассказала я и о гибели приемных родителей в разбойничьей общине. Теперь не было смысла скрывать это от Герата.

Ректор задумчиво смотрел на меня.

— Соболезную вашей утрате, — без особого сочувствия, но вежливо произнес он, когда я закончила. — Знаете, какой вердикт я могу вынести?

— Какой? — спросила я, а сердце тревожно забилось.

— Я был прав, сказав, что вы можете быть опасны для общества, когда вы поступали в академию. Вы не просто можете — вы были опасны для общества. И еще интересный вопрос… Ваши родители-воры не были магами. Откуда в вас сила?

Сердце забилось, как бешеное.

— Я не знаю! — горячо ответила я. — Вы ведь знаете, такое случается… Вероятно, кровь магов была у нас в роду.

Странно, но Герат успокаивающе улыбнулся:

— Вероятно. Другого объяснения я не нахожу.

— Теперь мой вопрос! — быстро сказала я, чтобы перевести разговор в более безопасное русло.

— Слушаю его с интересом, тарра Гварди.

— Зачем вы пошли на отбор к Великой Касадре? Вы любили ее?

Герат рассмеялся.

— С какой целью интересуетесь, тарра Гварди? — спросил он.

— Не исключено, что я стану Великой. И нам с вами… придется работать в тесном сотрудничестве. Хочу больше узнать о возможном напарнике.

— Что ж… Тут не один, а два вопроса. Отвечаю только на первый. Я пошел на отбор, чтобы реализовать сразу две цели: стать главой академии и получить вожделенную женщину. Я ответил на ваш вопрос, тарра Илона? — он вопросительно и насмешливо поднял одну бровь.