Онлайн книга «Красавица и Чудовище. Заколдованная книга»
– Честь и для меня, молодой человек, – ответил Морис. – Графиня высоко ценит ваше мастерство, – продолжал Анри. – Каждый раз, когда я приезжаю, она показывает мне ваши шкатулки, чтобы вызвать у меня чувство жгучей зависти. Могу вас заверить, ей это удается! Надеюсь, мне удастся приобрести одну из ваших чудесных поделок? Морис зарделся от удовольствия и расплылся в улыбке. Белль мысленно поблагодарила Анри за комплименты ее отцу. – Морис! Вижу, ты познакомился с нашим герцогом! – с этими словами графиня поднялась на террасу. Морис вытянулся в струнку, завидев ее. – Верно! Чудесный молодой человек! – сказал он. – Госпожа графиня, вы совершили непростительную ошибку, пригласив меня сегодня, – насмешливо заявил Анри. – Мы с месье Морисом договорились: я покупаю его следующую шкатулку. – Ты просто неблагодарный нахал! – Графиня легонько шлепнула Анри веером по руке, затем взяла Мориса под руку. – Идемте! Вернемся в беседку. Мушар принесет нам угощение. И Морис, я сделаю все, чтобы ты передумал относительно того, кому продать очередную твою шкатулку. – Графиня склонилась к его уху и громко прошептала: – Заплачу вдвое больше! – Нечестно! – запротестовал Анри. – Мальчик мой, в любви и на войне все способы хороши. Ну, и в приобретении музыкальных шкатулок тоже, – подмигнула графиня. Анри улыбнулся и протянул руку Белль. – Тебе нужно кое–что знать о нашей дорогой графине, – сказал он. – Она ненавидит проигрывать. ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ – Ну и теплынь сегодня! – произнес Морис. – Выпей еще лимонаду, папа, – сказала Белль, подливая в его стакан освежающий напиток из кувшина, стоявшего на столе. Затем она поправила подушку за его спиной. Она все никак не могла успокоиться и суетилась вокруг отца, то и дело спрашивая, удобно ли ему, прохладно ли, не голоден ли, не хочет ли пить... – Ты слишком добра, Белль, – сказал он, пожимая ей руку. – Что ты, пап, пустяки. Они сидели в тенистой беседке. Время летело незаметно – уже перевалило за полдень. Морис отложил этюдник, графиня обмахивалась веером, Анри читал вслух сонеты Шекспира. Беседка была окружена вишневыми деревьями, а где–то совсем рядом журчал ручей. Мушар шнырял неподалеку, вынюхивая насекомых, готовый прихлопнуть любого залетного жука или паука. – Мушар! Брось там свои поиски и сходи за бутербродами! – приказала графиня. Анри захлопнул книгу, а Морис потянулся к этюднику. – Отличная мысль, госпожа, – сказал он. – От этого чтения так есть захотелось! Может, заодно набрать вишен? – Было бы неплохо, месье Анри. Но во что ты их соберешь? – Возьми мою шляпу, – сказал Морис, не отрываясь от рисунка. Он машинально схватил с соседнего стула шелковую шляпку графини и протянул ее Анри. – Сэр, графиня вздернет меня на ближайшем дереве, если я посмею набрать вишен вот в это! – замотал головой Анри. Морис поднял глаза и уставился на предмет в своей руке: – Ну и дела! Откуда она взялась? А моя где? – У тебя на голове, – ласково произнесла Белль. Она сняла с него широкополую шляпу с пером и поцеловала в макушку. Морис улыбнулся и склонился обратно к рисунку. – Белль, хочешь прогуляться? – спросил Анри. – Спасибо, я посижу здесь, – ответила она. – Ладно тебе, Белль, пройдись немного, – сказал Морис. – Со мной все будет в порядке. – Конечно, дорогая, прогуляйся, – быстро подхватила графиня. – А я с него глаз не спущу. – Ну, если ты уверен... – Белль посмотрела на отца. Он кивнул. Анри и Белль вышли из беседки и углубились в рощицу вишневых деревьев. Анри молчал. Это было необычно, и Белль не преминула сказать ему об этом. – Ах, Белль, ты же хорошо меня знаешь! Если я молчу, значит, пытаюсь придумать, как сказать то, что мне нужно сказать. Белль искоса глянула на него: – Что ты имеешь в виду? – Видишь ли... мне нужно вернуться домой. В мое герцогство на севере. Там случилась беда. Какой–то мор напал на посевы и уничтожает их. Нужно это остановить, иначе мы потеряем урожай, и все мои крестьяне, весь наш скот будут голодать. – Анри, это ужасно. Мне так жаль... Когда ты должен уехать? – Сегодня вечером. – Так скоро? – опечалилась Белль. Анри кивнул. Они остановились посреди сада. – Белль... – Он взял ее за руку. – Могу я тебя кое о чем попросить? – О чем угодно, Анри. Он взглянул на нее – в его глазах светилась мольба. – Дружба с тобой так много для меня значит. Я никогда не встречал человека, который был бы столь же внимательным и отзывчивым, как ты. С которым я мог бы так же просто и свободно беседовать. Мне бы хотелось иметь что–нибудь на память о тебе, пока я буду далеко... – Конечно, Анри, – сказала Белль. Она оглядела себя: чудесное летнее платьице, шелковые туфельки, шляпка... не может же она дать Анри на память туфлю! – Но у меня совсем ничего нет, – обескураженно промолвила она. Взгляд Анри упал на ее шею и сверкающее сердечко на цепочке. – Наши сердца – мое, графини и всех остальных в Стране Грез – принадлежат тебе, Белль. Могу ли я быть столь самонадеянным, чтобы попросить твое? Белль замялась. Это был подарок Чудовища. Оно принадлежало его матери, и Белль не хотела с ним расставаться. Даже будучи обыкновенной стекляшкой, оно было бесценно. – Я сохраню его и верну тебе, когда приеду в следующий раз, – уговаривал ее Анри. – Не могу, – покачала головой она. – Это подарок одного... одного... «Кого? – подумала Белль. – Чудовище – кто он для меня? Я бы хотела, чтобы он был мне другом. Иногда мне казалось, что и он этого хочет. Но я ошибалась». – Того, кто что–то для тебя значит? – подсказал Анри. – Да, – вздохнула Белль. Ей придется довольствоваться таким определением. Отныне и навсегда. – Понимаю, – промолвил Анри, не в силах скрыть разочарование. Он тотчас улыбнулся, чтобы не подать виду, но Белль заметила. – Может быть, у меня найдется что–нибудь другое? Она сунула руки в карманы. В правом обнаружились маленькие ножницы, которые ей дала та сумасшедшая. Она совсем про них забыла и решила было отдать Анри, но подумала, что это будет не очень удачный сувенир. В левом кармане звякнули монеты – те самые, что она пыталась отдать месье Трюке на площади в Пале–Рояль. – У меня есть су. – Она вынула монету. – Немного странно, хотя и для меня эта монетка была сувениром – напоминанием о доме и об отце. |