— Пока я вижу, что орды иноземных поработителей хозяйничают на русских землях, — неожиданно гордо заявил Константин. — Вы обвиняете меня в том, что я убил ваших людей? Так я их убил по праву хозяина, на землю которого вторглись грабители. Или не грабежом занимались ваши солдаты в деревне в шестидесяти верстах от Пскова?
Комендант еще сильнее помрачнел. Он видел правоту пленника, но соглашаться с его правдой ему не хотелось. Тем более, он понимал, что этот упрямый московит из двадцать первого века ни за что не согласится пойти на службу к его королю. А ему так и придется остаться в захолустной дыре.
— Хорошо, я прекрасно понял, что вы дали мне решительный отказ, — скороговоркой проговорил старик. — Вот только любопытно все же выяснить, почему ваш город — русский, как я понимаю, — был назван немецким именем? Петербург! Быть может, и тот самый царь Петр, который, по вашим словам, отвоюет эти земли, на самом деле — Петер? Но ладно… Могу ли я увидеть ваше оружие в действии? Я просто любезности от вас прошу. Ведь все равно… — он остановился.
— Что «все равно»? — усмехнулся Константин. — Все равно я от вас никуда не денусь, вы это хотели сказать?
— Да, пожалуй, именно это я и имел в виду, — кивнул комендант. — Хотя, насчет казни… Вы никогда в Мекленбурге не были?
— Был, — ответил Константин. — Даже пришлось служить тамошнему герцогу, которого…
«…Которого я же потом и прикончил, и было за что!» — едва не сказал Константин, но вовремя осекся.
— Тогда я начинаю понимать, чем вы мне симпатичны, — усмехнулся комендант. — В кои-то веки родную правильную речь услышал! Разве от этих наемников чего-то хорошего дождешься? Кто — из Пруссии, кто — из Саксонии, иные и вовсе бежали из Латгалии во время войны. Впрочем, к этому мы еще вернемся. Покажите, как действует оружие, и я уверен, эта демонстрация вам тоже доставит удовольствие. И я также уверен в том, что вы меня не убьете — зачем бы вам стрелять в старика? Все равно уйти из крепости вам не удастся.
— Разумеется, — сказал Костя. — Так позвольте же я перезаряжу револьвер — так называется оружие этой системы.
— Прошу вас, — с жестом радушного хозяина сказал комендант, и Костя высыпал на стол те патроны, которые были у него в карманах кафтана. Потом выдвинул в револьвере шомпол-экстрактор и выбил на стол стреляные гильзы, вложив в освободившиеся гнезда новые патроны. Револьвер был готов к стрельбе. Затем он взял в руки винтовку и зарядил ее патроном, который был вынут комендантом.
— Я готов, — сказал Константин. — Где будем стрелять? Наверняка ваши воины где-то тренируются в стрельбе?
— Разумеется, за крепостной стеной есть вал с мишенями. Туда мы с вами и пройдем. Прошу вас, берите свое оружие. Сабля пускай останется на моем столе. Вы уж извините, но я возьму в сопровождение пятерых воинов. Кто знает, не захотите ли вы сбежать!
— Ваши опасения вполне резонны, тем более, когда вы доверили мне нести оружие, способное стрелять так быстро.
— Да, я вам доверяю, — сказал, вставая, комендант и крикнул — Караульный!
В комнату тотчас вошел воин с обнаженным палашом, которому швед приказал позвать пятерых солдат. Они должны были ждать коменданта у крыльца. Костя же, вложив револьвер в кобуру и закинув за плечо винтовку, ждал распоряжений старого коменданта. В его голове сновали мысли одна смелей другой. Предоставлялась реальная возможность, перестреляв из револьвера конвой, броситься бегом подальше от крепости. Но Константин знал, что комендант, возможно, сам не дороживший жизнью, отдаст приказ быть наготове конным. Его бы нагнали, не пробеги Костя и ста саженей. К тому же, появилось у него нечто вроде чувства чести и благодарности за оказанное доверие. Честь и удерживала Костю от воплощения в жизнь своих намерений.
И вот уже через пять минут он шагал рядом с комендантом по крепостному двору мимо изумленных такой картиной воинов, еще недавно грозившихся отрезать пленнику уши, нос и губы, словно были они не солдатами, а серийными маньяками-убийцами.
Следом за ними, погромыхивая латами, шли воины конвоя.
Так и добрались до незапертых крепостных ворот, вышли за деревянные стены кремля Яма-Ямбурга, сооруженные так, как делали русские крепости еще во времена Ярослава Мудрого — то есть из приставленных друг к другу деревянных срубов, заполненных внутри землей, песком, камнями, с легким прикрытием на верху для защитников крепости на случай вражеского штурма.
Вал для учебной стрельбы аркебузьеров был устроен у стены в пятидесяти саженях от ворот. Перед валом стояли изрешеченные пулями дощатые мишени. Напротив них, шагах в семидесяти и остановились Константин с комендантом.
— Господин комендант, — начал Костя, снимая с плеча винтовку, — не прикажете ли заменить мишень? Вы не увидите результатов моей стрельбы — доски уже все прострелены.
— Отчего же? — быстро отвечал старик-швед. — Вон тот правый угол свободен. Попадите в него несколько раз, и я буду считать вашу стрельбу успешной. Кстати, на сколько шагов бьет ваш мушкет?
— Не менее чем на тысячу. И заметьте, его скорострельность во много раз выше, чем у аркебуз ваших воинов, не говоря уже о кучности попаданий. Итак, я начинаю.
— Извольте, — произнес комендант, скрещивая на груди руки и прищурив глаза, чтобы лучше видеть пораженную цель.
Константин приложил приклад к плечу, навел ствол на свободный угол мишени, нажал на спуск… Когда дым отнесло ветром, стало видно, что на белом прежде пространстве мишени теперь чернеет едва заметная точка. А Константин, передернув затвор, имеющий крючок-экстрактор для быстрого выбрасывания бумажной гильзы, уже вложил в патронник другой патрон, задвинул затвор, приложился — и вторая дырка, появившаяся рядом с первой, сообщила коменданту об успешной стрельбе. А Костя уже был готов к третьему выстрелу, чтобы украсить доску мишени третьим отверстием.
Так он стрелял пять раз, и на все по все у него ушло не больше минуты. Не желая больше тратить патроны, хотя и не понимая причины этого неуместного в его ситуации желания, Константин спросил у шведа, на лице которого ясно читались изумление и восторг:
— Довольно ли, господин комендант?
— Вполне довольно, — пробормотал неспособный придти в себя от увиденного швед. — Признаться, я потрясен! Сколько времени ушло у вас на пять выстрелов?
— Около минуты, господин комендант. Не желаете ли взглянуть на то, какие отверстия проделали мои пули в досках? — спросил Костя, получивший немалое удовольствие от произведенного на коменданта впечатления.
— С интересом взгляну, — отвечал комендант. Когда они подошли к мишени, старик увидел результаты стрельбы. Он невольно воскликнул:
— Пули прошли сквозь доски, словно это была бумага! А какова максимальная дистанция для стрельбы из вашего мушкета? Не повлияет ли она на убойную силу пули?
— Полагаю, и с восьмисот шагов я добьюсь того же эффекта, — скромно отвечал Константин.
