Онлайн книга «Маски сброшены»
— Добрый день, мое имя дерр Алистер Ферхара, это моя супруга мора Грета Ферхара и её подруга эйта Тирна Краст. Нам нужны лучшие комнаты два дня. — Лучших комнат у меня ровно две, в самую просторную я прикажу поставить большую кровать. Вторую займет эйта Краст. — Там сейчас узкая постель? — спросила Грета, — тогда ее тоже оставьте. — Поссорились? — подмигнул эйт Викерс неркоманту, — дело молодое, бывает. Ничего, помиритесь. «Для меня?» уточнил Дикки и Грета постаралась так же мысленно ответить: «Для тебя. А где ты? Только не убирай отвод глаз. Просто хочу попробовать тебя разглядеть». «Сижу на лестнице» Грета внимательно осмотрела помещение и с большим трудом нашла лестницу. Взгляд будто соскальзывал, как вода с намазанного маслом противня. А самого Дикки так разглядеть и не удалось. Только общий силуэт, который внушал «ничего интересного, скучно, посмотри направо, там яркая герань». Пока Грета пыталась перешибить отвод глаз, Алистер расплатился за комнаты и все направились к лестнице. Которую даже хозяин трактира не сразу увидел. — Опять Марийка с отводом глаз балуется, — ругнулся эйт Викерс, — вот придет сегодня и никаких ей пирожков с вишней. — Марийка? — переспросила Тирна. — Дочь кузнеца — колдунья? Она же совсем еще мелкая. Эйт Викерс рассмеялся: — Видимо давно вы уехали. Марийке уже семнадцать лет и ведьма она, как и отец. Да только два года назад кузнеца нежить сожрала, а мать ее замуж второй выскочила. Девка там не прижилась и сбежала в отцову кузню. Все подворье кузнец ей оставил. Если, конечно, до двадцати пяти лет доживет. — А разве она не подходит под категорию «последняя в роду»? — удивилась Грета, — как только восемнадцать исполнится, так и сможет всем пользоваться. — Хм, родичей у Гаста не было, а жена… Ну да, получается, что Марийка последняя. Так это ж разве не для благородных закон? — Это для всех закон, — серьезно сказал некромант. Дикки тем временем успел переместиться и все спокойно поднялись на второй этаж. — Тут я живу, с женой и сыном. А вот эти комнаты сдаю. Так-то редко сдаю, гостиница в другой стороне стоит. Мой хлеб — трактир, еда да выпивка. Бывает чудным ветром бардов заносит. Они вначале на развалины, там вдохновятся, потом у меня поют. А я всегда им рад. Вот, проходите. Эта побольше, эта поменьше. Вот ключи. Устраивайтесь. Внизу что-то стукнуло, зашумело и хозяин поспешно ушел. А Грета вошла в выделенную им с Алистером комнату. Просторная и светлая, она была обставлена очень просто — узкая кровать, шкаф, два стула и стол. Большое окно и полупрозрачная кисея на нем. — Если тебе неловко, то вы с Тирной можете устроиться здесь, а я уйду в маленькую комнату, — негромко сказал Алистер. — Все в порядке. Главное, чтобы Финли поскорее пришла и принесла Карамельку. Иначе Тирна начнет переживать. — Тогда раскладывай вещи, а я схожу за большой постелью. Некромант вышел, а она взялась за разбор походного мешка. На самом деле, она не смотрела что туда успел положить Алистер. Просто поверх всех вещей уложила свое белье, пижаму и сменное платье. Которое нужно повесить и отгладить. Стук в дверь едва не заставил Грету преждевременно поседеть. Но это оказалась озадаченная Тирна. — У меня в рюкзаке два отреза сукна, отрез шелка и бархата, несколько ниток жемчуга и большой кусок шоколада. — Кусок шоколада? — Ну, от которого куски поменьше откалывают и едят. Я не разворачивала, но пахнет привлекательно. Я просто, что пришла-то, — Тирна проказливо улыбнулась, — хочу посмотреть, что в твоем мешке. До писка интересно. Подруги вместе вытащили из мешка несколько маленьких одежных футляров, в таких же хранилась та одежда, в которую они переодевались час назад. А еще несколько продолговатых футляров заполненных какими-то инструментами. — Не то для ювелира, не то для артефактора, — подытожила Тирна. — Так сейчас ювелир и артефактор, как правило, едины, — улыбнулась Грета. — Давай разузнаем насчет горячей воды? Разузнавать ничего не пришлось. Вернулся Алистер с большой постелью, которая умещалась у него на ладони и пояснил, что маленькие лохани с горячей водой приносят прямо в комнаты. — Заказать? — уточнил некромант и вернул кровати прежний размер. Комната тут же перестала казаться просторной. — Да, хотелось бы. Мне кажется, что волосы пропахли костром, — улыбнулась Грета. — Дерр Ферхара, а что вы такое интересное положили в походные мешки? — вежливо спросила эйта Краст. Некромант подвинул кровать, чтобы стояла ровнее и бросил на нее с десяток очищающих заклятий. После чего повернулся к девушкам и спокойно объяснил: — Решение отправиться в Цал-Диртанн было принято за считанные минуты, но об этом никто не должен догадаться. Потому в ваш мешок были уложены ткани, бусы и шоколад — гостинцы из столицы. — А мне теперь это все разделить, да так, чтобы никто не обиделся, — хмыкнула Тирна. — спасибо, дерр Ферхара. Она ушла, а Грета взялась застилать постель. Потом разобрала остатки вещей и дождалась лохани с горячей водой. Внутрь она, конечно, поместилась. Но шевелилась крайне аккуратно, иначе вода выплескивалась на пол. О том, как тяжело было промыть волосы Грета постаралась забыть. «Все же я очень зависима от водопровода», вздохнула она мысленно. «Не грозят мне эпические подвиги в лесной чащобе». Она подсушила волосы, переоделась и ушла к подруге — лохань сменили, чтобы Алистер тоже мог искупаться. Правда, как это сделает крупный мужчина было неясно, но Грета искренне пожелала ему удачи. Постучав, мора Ферхара спросила: — Можно? — Заходи! Комната Тирны была уютнее: полукруглое оконце со все той же кисеей, узкая кровать под ярким покрывалом, шкаф и маленький столик примыкавший к окну. На единственном стуле восседала сама Тирна и грустно смотрела на кровать. — Ты чего? — Да вот, смотри. Два отреза сукна, один отрез шелка и один бархата. И две нитки жемчуга. Про шоколад я молчу — сами вечером съедим, если Финли не доберется. И как мне это поделить на трех женщин и двух мужчин? — Откуда третья женщина? — Брат женился. — У тебя есть брат? Ты не рассказывала, вроде. Тирна только плечами пожала. Грета задумчиво посмотрела на богатства, разложенные на кровати и предложила: — Так, смотри, по нитке каждой женщине, по отрезу сукна каждому мужчине, а шелк с бархатом — сестре. Ты рассказывала, что она тебя очень ценила и жениха твоего, беглого, не приняла. — Так мама обидится, — вздохнула Тирна. |