Онлайн книга «Пальцем в небо»
— Чуйку ещё никто не отменял. Она у меня тоже не плохо работает, — похвастался Джек. — Сама говорила, что тут ваши «девяностые», а не семнадцатый год… И нет ни одного Ленина на броневике. — Чуйка, как у Майка Девенпорта? — усмехнулась я. — С ним-то что делать будем? Джек помрачнел. — Я ещё думаю. — А с Брандау? Ты же не будешь его тут вечно держать? — В полиции он откупится и может нам всё испортить, — угрюмо признал Джек, — особенно, если подтянет своих сообщничков из Камарадос. Видела за забором пикетчков? Нет? А они стоят… Но внутрь их терминаторы Меделин не пускают. И не пустят. Ты сама как? Не устала, малышка? — Нет, — соврала я. Подошла к Джеку, откинувшемуся на высокую спинку кресла. Мой взгляд снова упал на фотографию немецкой семьи в рамке. — А знаешь, странно… — Что странно? — Да вот эта фотография. Я покрутила в пальцах рамку, аккуратно отогнула железный крючок и вытянула из-под стекла распечатанное фото. На той стороне было написано: «Берлин, 2016-й. Наша улица. От Матиаса, Норы и Франца. Скучаем!». За весёлыми немцами был виден угол дома с табличкой: «49, Веберштрассе». Мне стало крайне жаль их всех, но тотчас что-то зацарапалось в душе, звякнуло и осыпалось опасными осколками, словно разбитое зеркало вокруг босых ног. Догадка? Я пробормотала: — Скажи, Джек, если б ты сбегал с деньгами компании, понимая, что горячие венесуэльцы или страшно активный инвестор захотят отомстить, ты бы оставлял вот это? Ну, или, грубо говоря, фото нашего небоскрёба и меня на фоне? С номером 42-й улицы? Джек моргнул. Взял у меня из рук фотографию и внимательно её осмотрел. — Ты думаешь, что Бергштоффа подставили, Сандра?… Зачем?! — Чтобы потом подставить тебя. — Не слишком ли сложно? — Джек задумался и вдруг проговорил вслух то, что вертелось у меня на языке. — Но с другой стороны, если деньги на счетах компании на месте, зарплаты выплачиваются, работа идёт, какой смысл в забастовке? А когда такой хаос, мой приезд был просто неизбежен! Но ради меня целый завод?! — Джек стукнул кулаком по столу, сдвинул брови к переносице. — Знаешь, что это значит? — Что? — тихо спросила я. — А то, что сумма махинаций так велика, что тянет на большой срок, если не на пожизненное. И речь идёт даже не о миллионах долларов… — так же тихо ответил мой мужчина. Меня сковал страх. — Я боюсь за тебя Джек! — Не стоит, — тёмно усмехнулся он и добавил: — Ты видишь, я крепкий. — Может, всё-таки вызовем полицию? — Чтобы они грабанули компанию повторно? — А вдруг нет? — Плавали, знаем, — хмуро ответил Джек. — Малышка, я разберусь. Ты не волнуйся. Просто продолжай заниматься организацией праздника и поставками продпайка из России, хорошо? А мне доверь весь шмурдяк. — Он потёр лоб и улыбнулся: — Выше нос! Я ведь умный у тебя. — Хорошо. Я взяла ноутбук и пошла в приёмную. Пока, к счастью, там не было Аурелии, но я её снова зашлю, если вернётся. Вспомнив о ней, я вздрогнула от брезгливости, протёрла красное кресло влажной салфеткой и стол. Лишь потом села. Может быть, предательство и не пахнет, но мне казалось, что им провонялась вся приёмная. Время не терпело философствований. Я взяла телефон в одну руку, другой открыла крышку ноутбука, и всё завертелось. Двое стройных айтишников ходили туда-сюда, судя по звуку, подскакивая и теряя очки от рёва Джека в ответ на их «es imposible [35]». Кажется, ребятам пришлось разложить на атомы почту и компьютер генерального директора. А потом выискивать во всей корпоративной почте любые сообщения в штаб-квартиру в Нью-Йорке. Фильтровать и выискивать, и снова фильтровать в поиске кротов. А толстый их коллега с тремя подбородками, от которого за версту несло сладкой ватой, как выяснилось, был почти хакером. Джек их усадил в переговорную справа от приёмной, и там вместе с низенькой очкастой бухгалтершей на платформе, сладкий хакер потел и выискивал электронные следы пропавших со счетов денег. Пока неудачно, как я поняла по доносившимся до меня из открытых дверей интонациям. Мне и самой было не скучно: юристы срочно клепали договоры с поставщиками, вокруг суетились бухгалтеры, снабженцы, Мария переводила, я давала задания закупщикам в Ростове, потом обсуждала детали с дядечкой, занимающемся таможней. Упитанные и весёлые девочки из маркетинга прибегали с предложениями по вечеринке. Двери открывались и закрывались, звонки, скайп, электронная почта кипели. А у меня голова шла кругом, как тогда, когда я осталась одна за Джека в Ростове, с той лишь разницей, что он был за стеной, бубнил, ругался и топал, меряя площадь кабинета в сто двадцать пятый раз. Почти не ел, только пил, как верблюд, пришедший из пустыни и исчерпавший все запасы в горбах. Пусть мне потом хоть кто-нибудь скажет, что руководители ничего не делают, только деньги лопатой гребут! Дам в лоб сразу, а потом стану объяснять… * * * У меня случилась небольшая передышка, когда к Джеку приехал армянистый мачо-спецагент от Игоря Коврова. Двери закрылись надолго. Я подписала очередной документ и осталась одна в кондиционированном помещении. Перевела дух и набрала из диспенсера воды в стакан, вспоминая, как дышать, не разговаривая при этом… Джек с нашим армянином выскочили из кабинета и бросились сначала в дверь напротив, к сладкому хакеру, потом хлопнули дверьми и помчались в холл. «Кому-то сейчас не поздоровится…» — подумала я, чувствуя, что самой хочется только спать, в комочек и под стол, чтобы никто не видел. Но снова зазвонил телефон. Да ёшкин же дрын! — Тэйлор? — удивилась я, узнав голос. — Саша, да, это я, — почти прошептала британка, — прости меня… Я хотела спросить за что, но отчего-то слова застряли в горле. Наверное, я их слишком много сказала сегодня, чтобы тратить на пустые разговоры… — Мне так тебя не хватает! — слёзно продолжила Тэйлор Джонсон. — Ты — моя единственная подруга здесь… — Была, — поправила я. В сердце стало чёрство и холодно, вспомнился пьяный бред и беспорядок. — К тому же, я не «здесь», а очень далеко. И я занята, извини, мне некогда. — Подожди! — взмолилась Тэйлор. — Я понимаю, но мне важно кое-что тебе сказать… — Хорошо, я слушаю. Дверь в приёмную открылась, и вновь появилась Андреа из маркетинга, зависла надо мной с цветными флажками, я приложила палец к губам и автоматически перевела взгляд на монитор Аурелии. В душе снова вспенилась брезгливость. Что мне скажет Тэйлор? Что ей «скучно и грустно, и некому руку подать» в проклятом Нью-Йорке? Но внезапно британка с волнением зашептала в трубку: — У нас был ужин. Званый. Даже не Глория готовила, а кейтеринговую компанию нанимали, чтобы всё, как положено. Были супруги Кроннен-Стоу, Девенпорт, Гольдблум, муж Джессики… |