Онлайн книга «Теория поцелуя»
Кажется, он все еще был в сознании, но дышать ему было очень трудно. – Да он прикалывается! – бросил Харитон, вставая. Протиснулся к проходу, перешагнул прямо через лежащего парня и посмотрел на него сверху вниз. – Притворился мертвым, чтобы не отвечать за свои слова! Дрищ! – Нет, не прикалывается, – заключила я, наклоняясь к груди ботаника. – Дышит, но с трудом. – Что с ним? – отодвинув Харитона, рядом присел какой-то рыжий парнишка. – Ему плохо. Нам срочно нужна «Скорая»! – пришлось проорать мне. – Что такое? Гул голосов достиг апогея. – У него раньше была аллергия? – спросила я, расстегивая ворот его рубашки. – Вроде да, – побледнел рыжик, – но только на антибиотики… – Проверь его одежду и сумку! – Теперь меня затрясло от страха. Пришлось снова закричать: – Да разойдитесь вы! Ему воздух нужен. «Скорую» кто-нибудь вызвал? – Что происходит? – поинтересовался преподаватель, продираясь к нам по проходу через толпу. – Анафилактический шок, – тихо сказала я, наклоняясь к самому лицу парня. Тот беспомощно хватал ртом воздух и оплывал на глазах. Его мертвенно-бледное лицо сильно отекло в районе глаз и рта, а пальцы на руках буквально превращались в сосиски. – Отек Квинке. Он не может дышать! Беспокойство собравшихся перерастало в настоящую панику. Автобус качнулся и замер на обочине дороги. – Значит, мы не доедем до места назначения? – поинтересовался преподаватель, еще раз показывая отсутствие компетентности и профессионализма. – А как же экскурсия? – Вы что, с ума сошли?! – не выдержала я. – Разворачивайте автобус! Звоните в «Скорую»! Немедленно! Может, в другом автобусе есть медик? Ищите! Должен же нас сопровождать кто-нибудь! – Рюкзак, – дрожа всем телом, произнес рыжий парень. – У него рюкзак за спиной. Может, там? – Переворачивай! – скомандовала я. – Сейчас! – Настя! – Я заметила, что через толпу продралась девушка моего брата. – Настя Ежова, иди сюда! – Что случилось? Женька! – Она опустилась на колени. – Пчела, его укусила пчела, – пробормотала я, указывая на лежащее на полу тельце мохнатого насекомого. – Вот она, злодейка. Тем временем рыжик стянул рюкзак с плеч очкарика, аккуратно уложил того снова на спину и расстегнул замок рюкзака. – Если он сейчас нормально не задышит… – прошептала я, сжимая зубы. – Ну, что там? Что? Есть что-нибудь?! Рыжий выкладывал книжки из рюкзака. Вот скажите, зачем этому чудику понадобилось брать учебники на экскурсию, а? – Посмотри вот здесь! – Настя показала на небольшой кожаный пенал на кнопке. Пока рыжий лихорадочно открывал футляр, я смотрела на лицо опухающего парня. Густые блестящие волосы, бархатная ровная кожа, правильная форма носа, красивые губы и большие темно-синие глаза за широкими стеклами очков, как надвигающаяся летняя гроза: немного пугающие своей глубиной. То ли от взгляда на них, то ли от страха у меня закружилась голова. – Здесь шприцы и… лекарства! – воскликнула Настя. – Отлично, – выдохнула я. – Давай их сюда, посмотрим. Пока я дрожащими руками рассматривала содержимое пенала, паренек, лежащий на полу в проходе, часто-часто дышал. Настя села рядом с его головой и подложила под нее рюкзак. – Ага! – Я неуверенно закусила губу. – Кажется, вот так надо. Набрала в шприц лекарство. – Кажется? – испуганно пролепетал рыжий. – Да, точно не знаю, как это делается, – сказала я, – но другого выхода у нас нет. Сядь, приподними немного его ноги, пусть будут повыше. – Когда парень послушно приподнял ступни очкарика, я попросила Настю: – Нужно освободить его предплечье. Настя Ежова с трудом содрала рукав с плеча парня. – Ну, с Богом, – прошептала я, втыкая шприц в верхнюю треть плеча парня. Очкарик дернулся, его зрачки расширились. Кто-то из студентов громко охнул. – Вот молодец! – Я облизнула пересохшие губы. – Носишь с собой все лекарства. Теперь будем надеяться, что я тебя не убила. – Ты шутишь? – Настя выпучила глаза. – Нет! – Я пожала плечами. – Однажды видела, как это делается. Правда, мне тогда было лет десять… – Что ты ему вколола? – все еще держа на весу ноги больного, спросил рыжий. – Адреналин, – ответила я, вынимая из футляра еще одну ампулу. – А теперь нам понадобится преднизолон, чтобы привести в нормальное состояние его давление, и антигистамин – это уже от аллергии. Кто умеет ставить укол в вену? Рыжий покачнулся, а Настя испуганно побледнела, взглянув на шприц. – Есть! Есть медик! Здесь врач! – заголосил преподаватель, затаскивая за руку в салон полноватую женщину с чемоданчиком. Студенты расступились, и та быстро пробежала по проходу прямо к нам. – Укус пчелы, анафилактический шок, отек, – отчиталась я, передавая ей шприц. – Ввели адреналин, который был у него с собой. Здесь преднизолон. Женщина быстро сориентировалась, осмотрела больного, забрала у меня шприц, внимательно глянула на каждую из ампул. В этот момент кто-то крикнул: – «Скорая» уже едет! Насте и рыжему пришлось отойти, чтобы дать место медику. Я взяла за руку парня и тихо сказала: – Сейчас тебя заберут, сделают капельницу, и ты поправишься. – Попыталась улыбнуться. – Хорошо? Он смотрел на меня так внимательно, так беспокойно, что мне даже стало неловко. Отпустив его руку, я немного отодвинулась назад, чтобы не мешать женщине проводить нужные манипуляции. – Все будет хорошо, – зачем-то пообещала я. И под шепот однокурсников я села на свое место. Через пару минут под звуки сирен парня уже увозили на «Скорой». Еще минут через пять его рыжий приятель подошел, быстро собрал оставшиеся вещи и учебники в рюкзак, задержался у моего кресла и поблагодарил: – Спасибо. – Ничего особенного, – отмахнулась я и отвернулась к окну, – пожалуйста. – Нет, ты Женьке жизнь спасла. – Это он сам. – Спасибо, Лен, – присоединилась к нему Настя. Автобус тронулся, я повернулась к ним и изобразила улыбку: – Не стоит благодарностей, надеюсь, ваш друг поправится. Ежова кивнула, и я поспешила снова отвернуться к окну. Меня все еще лихорадило от жутких воспоминаний. Вот так же мама упала к моим ногам много лет назад. И снова ощущение паники сомкнулось толстыми щупальцами страха на моем горле. Но тогда папа был рядом, и он спас ее. А теперь… теперь папы нет. Он живет отдельно. И вообще, все совсем не так, как было когда-то. Все пошло кувырком. |