Онлайн книга «Прощание с плейбоем»
|
– Ну да! Он же за ней хвостом ходил с класса восьмого. – А она? – Что она? – переспросила Федоскина. – Саша не отвечала ему взаимностью? – Чего не было, того не было. – А вы не знаете, в кого была влюблена сама Саша? – Откуда? Сашка вещь в себе. Откровенничать не любила. – Может, вам Инна Гавриловна говорила… – Нет, не говорила. И никого из парней возле Сашки больше не было. Если кто и пытался с ней знакомиться, то она сразу отшивала. – А это вы откуда знаете? – При мне один парень летом вечером подошел к Сашке и спрашивает: «Девушка, а вы не скажете, который час?» – так она так на него зыркнула, что парня как ветром сдуло. – Может, парень плохой? – Хороший парень, Женька Колупанов, он в соседнем дворе жил, отец его на одном заводе с моим мужем работал. – А что потом с этим парнем случилось? – А что с ним может случиться, – пожала плечами Федоскина, – выучился, на работу устроился, женился, теперь детей растит. – И живет все в том же дворе? – Нет, они вроде у тещи живут, у нее свой большой дом. И детишкам есть где бегать. Разыскивать Женьку Колупанова Мирослава не собиралась. А вот поговорить еще раз по душам с Томилиным не помешает. Мария Геннадьевна тем временем заключила: – Так что Сашка любила только саму себя, и никто ей больше был не нужен. – Однако не исключено, что к этому времени она уже вышла замуж и родила детей. – Не исключено, – согласилась Федоскина и добавила: – Только я что-то сомневаюсь в этом. – Почему? Мария Геннадьевна вместо ответа пожала плечами. И Мирослава, поблагодарив женщину за чай и разговор, поспешила откланяться. Все ее мысли на протяжении поездки домой были заняты таинственной племянницей Инны Солодовниковой, некой Сашей. Но едва она переступила порог коттеджа, как ей навстречу поспешил Миндаугас. В глазах Мориса плескалась тревога. – Вы опять отключили сотовый? – сердито спросил он. – Извини, я… Он не стал слушать ее оправданий. – Вам несколько раз звонил на стационарный телефон ваш дядя. – Дядя? – переспросила она растерянно. – Какой дядя? – По-моему у вас на данный момент один дядя, – фыркнул Морис, – Игорь Коломейцев! – Но что ему могло от меня понадобиться? – недоуменно спросила Мирослава. – Мне он об этом не сказал. Они вошли в коттедж и услышали, что снова звонит телефон. Морис кинулся к аппарату, взял трубку и начал говорить привычное: «Детективное агентство «Мирослава», но прервал фразу и протянул трубку Мирославе. – Это Игорь. Вас! Мирослава взяла трубку и произнесла: – Да. – Слава! – Голос Игоря дрожал на высоких нотах и грозил сорваться. – Слава! – Да, это я. – Ты не могла бы приехать к нам? Немедленно! – Что случилось? – Твоя тетя! Она очень плоха! – Игорь! Скажи толком, что произошло? – Луи умер. – Как это умер? Луи был роскошным и молодым котом. Он появился в доме Виктории и Игоря немногим больше двух лет. Тогда у них умер старый котик, и Виктория не находила себе места. Ее муж, испугавшись за здоровье жены, принес из приюта маленького котенка, который и отвлекал Викторию от горя. Хотя она и продолжала печалиться о прежнем коте. Мирослава прекрасно помнила стихи, которые тетя посвятила ему: Цветет сирень. Сиринга плачет… И тает утренний туман. Зачем все так, а не иначе? На дудочке играет пан… И жизнь мираж? Суть отраженья Иных неведомых миров? Но как же больно тем не менее Хранить в душе своей любовь К тому, кого уже нет рядом, Кто не вернется с тех миров! Бальзам любви, увы, стал ядом, По капле отравляет кровь… Да, все пройдет. И мы покинем Сей мир печальный навсегда… Но пусть твое сияет имя В душе, как в небесах звезда! И свет целительный, быть может, Хоть чуточку ослабит боль. Пусть жизнь мираж… Но все же, все же Ты мне надеяться позволь… Что я тебя однажды встречу Там, где печали нет и слез. Сирень. Сиринга. Майский вечер… Свирели тихий звук принес… К малышу она привыкала долго, постоянно вспоминая прежнего котика. Тем более что Луи оказался непоседливым и любознательным. Он не лазил только выше потолка. Однажды, пытаясь достать ветку вербы, свалил с высокого шкафа вазу из советского хрусталя. Все тогда удивлялись, как это ваза не только не пришлепнула котенка, но и не разбилась. Но постепенно тетя Вика привязывалась к новому питомцу, прощая ему любовь к цветам, которые он вытаскивал из ваз и разносил по всему дому, украшая ими кресла, диваны, кровать. Еще он любил забираться на стенку и раскачивать музыку ветра, прислушиваясь к мелодичному перезвону трубочек. Для того чтобы удовлетворить страсть Луи к музыке, Виктория привязала к стулу колокольчик, и кот стал с удовольствием его раскачивать. Тетина душа постепенно успокаивалась, она все крепче привязывалась к Луи, восхищаясь его длинными лапами и роскошным, почти что лисьим хвостом. Прощальным эхом прозвучало стихотворение, посвященное прежнему любимцу: Ты шептала так часто – мой сладкий! И твердила – всех лучше он! А теперь я могу мягкой лапкой Постучаться тихонько в твой сон. Знаю я, что меня ты услышишь И печально вздохнешь во сне. Я теперь там, где звезды! И выше! Но хранишь ты любовь ко мне. И как прежде ты шепчешь, – мой сладкий. И слезинка бежит по щеке. Я касаюсь тебя мягкой лапкой, Извини, что лишь только во сне… Луи вырос, поумнел, перестал озорничать и большую часть дня лежал, вальяжно растянувшись на диване, кровати или, свернувшись клубком, устраивался в корзине в кабинете хозяйки, пока она трудилась над своими книгами. Единственное, на что жаловалась Виктория, – Луи не был так ласков, как прежний котик. Но она смирилась с этой особенностью Луи и полюбила его всей душой. И вот новая напасть. |