Онлайн книга «Поцелуй под омелой»
… (K): Буду без тебя корчиться, как от ударов. … (K): Не молчи! (S): Ты – поэт:) (K): Я – бедный влюбленный Кицунэ:) Знаешь, что я придумал? (S): М? (K): Каждую строчку, посвященную тебе, распечатаю на отдельном листе и передам лично. (S): Вот как… (K): Да. Поэтому, если однажды к тебе подойдет человек с кипой бумаг (а я готов посвятить тебе тысячу комплиментов), знай – это я признаюсь тебе в любви. (S): Значит, это будет признанием? … (K): Конечно. (S): И как мне на это реагировать? (K): Признаться мне в ответ;) (S): Я не буду ничего распечатывать. Предупреждаю! (K): Одной твоей улыбки мне будет достаточно:) (S):) (K): Я хоть немного избавил тебя от грустных мыслей? (S): Немного избавил! … (S): Спасибо!:) (K): Нужно быть идиотом, чтобы отпустить тебя, Оля. А я – не идиот. Не отпущу. * * * На следующий день в школу Оля собиралась лишь ко второму уроку. Первым должна быть биология, но учитель болел еще с прошлой недели. Для Оли «окно» только на руку. Во-первых, уроки по этому предмету делать не нужно, во-вторых, можно избежать завтрака с родителями. Конечно, постоянно прятаться не получится, вечером мама наверняка решится поговорить… Оля одновременно боялась и ждала этого разговора. Нет, уж лучше жить в горькой правде, чем в сладкой лжи. В школе Воробьева обнаружила, что кабинет алгебры до сих пор закрыт, а одноклассники с гомоном толпятся в коридоре. – Алгебры тоже не будет? – поинтересовалась Оля, подойдя к подругам. – Не знаем, – пожала плечами Рина, – но все очень на это надеемся. Два «окна» подряд! Круто! Затем Синицына внимательно посмотрела на Олю, а та быстро отвела взгляд. О вчерашнем говорить все-таки не хотелось. Тогда Рина сама перевела тему: – Не слышали, нашего нарушителя порядка еще не вычислили? – А должны? – удивилась Яна. – Ну, конечно! – фыркнула Рина. – Камеры в коридоре стоят. Кто-то себя самым умным вообразил, а на деле – полный кретин! Оля осторожно осмотрела одноклассников, но Женю в толпе не заметила… При этом сердце так отчаянно заколотилось, что каждый удар отдавался в ушах. – А Женю никто не видел? – взволнованно спросила Воробьева. Парень так и не появлялся в сети. Оля боялась, как бы ничего с ним не случилось… – Потупчика? – удивилась Рина. – Да кому он сдался. Нет, никто его не видел! – Ага! – подключилась Яна. – Какой еще Женя, когда тебя вчера из школы под белы рученьки Лисин выводил! Девчонки не спускали с Оли любопытных взглядов, а Воробьева между тем заметила, что в коридоре появилась Цвета. Константинова специально приходила перед самым звонком, видимо, чтобы меньше с другими одноклассниками пересекаться. – Вы сегодня с Глебом уже виделись? – громко вопросила Рина. Оля только поморщилась. – Девчонки, пожалуйста, не будем об этом! – попросила она. Оля испугалась, что Цветолина может услышать. Константинова как раз в это время проходила мимо их дружной компании. Подойдя к подоконнику, Цвета молча бросила на него рюкзак и уставилась в телефон. – Да ты ж наша стеснюлька! – широко улыбнулась Синицына. – У нее аж щечки покраснели, бабы, смотрите! – Ох, когда дело касается Лисина, я сама горю! – согласилась Пучкова. – Тебе-то чего гореть? – удивился кто-то из девчонок. – Никитку своего обхаживай!.. – Никитка – это так, – буркнула Яна. – Синица в руках… Раздался звонок. Но кабинет десятиклассникам по-прежнему никто не открывал… – Может, в учительскую сбегать? – предложила Оля. – Какая учительская? – нахмурилась Рина. – Чтоб сдвоенный урок поставили? Вот еще! Ты, Воробьева, святая простота. Ждем десять минут и сваливаем. Внезапно в конце коридора раздался визг, а затем грянул громкий мужской хохот. – В чем дело? – забеспокоилась Оля. Синицына, приподнявшись на носочки, пыталась рассмотреть, что у одноклассников вызвало такое веселье. – Да Игошина опять орет! – наконец равнодушно пожала плечами Рина. – Вы, кстати, знаете, что у Иго-гоши парень есть? – Что? – Да ладно! – Ага! – Рина довольно кивнула. – Их Филимонов вчера заприметил. Мы уже в чатике обсудили, поржали. На вид – такой же отшибленный, как Юлька. За ручку по парку ходят, носы морозят, ну, умора! Оля осторожно обернулась и посмотрела в сторону Игошиной. Та стояла красная, как рак, а Филимонов с наглой ухмылочкой что-то ей тихо говорил. Цветолина тоже выглядывала поверх голов, пытаясь разобраться, что же там происходит. – Иго-гоша, ты мне скажи, – слышался насмешливый голос Вадика, – вы со своим парнем уже того самого? Ну? И как ты могла меня променять на такого додика? Парни рядом снова рассмеялись. А Юля, кажется, едва сдерживала злые слезы. – Ладно, давай прощальный поцелуй, ну же! Ты ведь теперь умеешь целоваться? – Вадик попытался схватить Игошину за руку, но девчонка снова взвизгнула и, уже не сдерживая слез, побежала по коридору. – Во шальная! – проводив взглядом Юлю, проговорила Рина. – Филимоныч, конечно, временами борщит со своими приставаниями к Иго-гоше. Оля заметила, что Цвета, схватив рюкзак с подоконника, направилась вслед за Игошиной. Воробьева, сама от себя не ожидая, тоже сорвалась с места. – Оль, ты-то куда? – растерянно выкрикнула ей в спину Синицына. Оля не сразу нашла девчонок. Сначала выбежала в пустой после звонка коридор, растерянно потопталась у расписания… Потом быстро спустилась по лестнице и тут-то услышала жалобные всхлипы. – За что он так со мной? Столько гадких вещей все время говорит! – рыдала Игошина. Оля осторожно заглянула под лестницу. Цвета и Юля сидели на полу, их рюкзаки были брошены рядом. Игошина обхватила колени руками, и по ее щекам вовсю катились крупные слезы. Цветолина устало прижалась спиной к стене, вытянув ноги. – Пошли ты его к черту! – проговорила Константинова. – Зачем реагируешь? – Н-не могу! – всхлипнула Юля. – К ч-черту… Язык не п-повернется т-такое сказать ему… Оля решила, что хватит уже с нее подглядываний и подслушиваний. Молча вышла к девчонкам и села рядом с Юлей. Игошина с удивлением посмотрела на Воробьеву, рукавом вытерев с лица слезы. Цвета даже бровью не повела. Так и сидела, глядя в одну точку. На первом этаже была открыта дверь одного из классов, и до девочек доносился строгий голос англичанки: «For homework you were to…»[2] |