Онлайн книга «Дверь на двушку»
|
Потирать лоб пушкинским перстнем не так уж безопасно. Рина достала блокнот и, разместив его на боку гиелы, записывала приходящие ей сюжеты и осколки текста. Разошедшийся Сашка массировал Гавра так, что шерсть с того летела во все стороны. – Ни у кого нет аллергии на гиелу? – спрашивал Сашка и сам же первый чихал. Влад Ганич подошел и стал мрачно смотреть, как Рина пишет в блокноте. Почему-то его раздражало, когда кто-то счастлив и занят. – Слушай! Давно хочу тебя спросить: ты и правда считаешь себя гениальной? – поинтересовался он у Рины. Рина мило покраснела. – Истинные гении на этот вопрос всегда отвечают «Нет», – скромно ответила она. Ганич попытался еще что-то вякнуть, но вдруг обнаружил, что Долбушин, Сашка и Гавр – все разом подняли головы и смотрят на него, как охотничьи собаки на говорящую сосиску. Влад смекнул, что лучше помолчать, и стал пятиться. Становилось холодно. Коря, Рома и Никита осмотрели печку-буржуйку. Сохранилась она хорошо. Единственным, что не пережило времени, была труба. Ржавчина съела ее с большим аппетитом, но пнуйцы вышли из положения, приспособив вместо нее кусок водосточной трубы. После этого отправились в лес за дровами. Из шныров они взяли с собой только Родиона и Даню. Сашка даже взревновал. Родион-то понятно – но почему Даню? Он что, лучший следопыт, чем Сашка? – Думаю, тут все дело в размере охапки! – утешила Сашку Рина. – Какой охапки? – Ну у Дани руки длинные! Если ты принесешь охапку хвороста – это будет довольно средняя охапка. А если принесет Даня – то целый лес! Вернулись пнуйцы с охапками хвороста. Между пнуйцами брела сухая старая сосенка на долговязых человеческих ногах. Пнуйцы направляли ее, чтобы она не наступила куда не надо. Сосенка вздыхала, подметала ветвями землю и при более близком изучении оказалась Даней. – Бросай сюда! – велел Коря, после чего Даня сослепу свалил сосну прямо на взвизгнувшую от негодования Фреду. – Девушку можно было, конечно, не заваливать, но молодец! Теперь не замерзнем! – Но господа! Вы же сами сказали «Бросай сюда»! – возмутился любящий справедливость Даня. – Но надо же и глазами смотреть! А если б я сказал «Плесни кипяточку»? Ты бы нахлобучил чайник ей на голову? – поинтересовался Коря. – Я бы уточнил, куда именно плеснуть! Наблюдая за попытками возмущенной Фреды вылезти из-под веток, Никита вздохнул: – Я, конечно, не знаток женщин, но сейчас тебя будут убивать… Лучше уйди от греха подальше… На вон, оружие мое отнеси! Прислони там где-нибудь к стеночке! И к лазу эльбов не суйся! – И Никита сунул Дане короткий автомат, висевший у него на плече. Это был видавший виды «АК-74М» с диоптрическим прицелом. Даня поспешил ретироваться, тем более что и Фреда уже почти вылезла из-под сосны. Автомат он нес за дуло в вытянутой руке. Когда Даня ушел, Коря, вспомнив о чем-то, озабоченно посмотрел на Боброка. – Берсерки уже здесь! – сообщил он. Для Боброка это не стало сюрпризом: – Ясно. Много? – Родион пошел проверить. – Один справится? – Вроде ловкий парень! Нож в зубы взял, в куст прыгнул – ветка не шелохнулась! – одобрительно отозвался Никита, выгребая из печки старую золу. Родион вернулся через час. Макс, карауливший с арбалетом у окна, на секунду отвлекся. В тот же миг через порог кто-то перекатился, и в шею Максу уткнулся палец. Все произошло так быстро, что ошеломленный Макс только и успел что моргнуть. Куртка Родиона была испачкана глиной и листьями. – Ты убит! – Я мог тебя з-з-зы-зы-за… – запоздало забубнил Макс, глядя на арбалет. – Это вряд ли. Мимо тебя экскурсии можно водить. Макс угрюмо заворчал. Он не считал себя настолько безнадежным. – Бериков видел? – спросил Ул у Родиона. Он сидел рядом с Ярой, боясь оставить ее даже на минуту. – Да. Приехали на нескольких машинах. И с ними пара боевых ведьм… Замерз я что-то! Пойду погреюсь! И Родион направился к печке. Проходя мимо Долбушина, он остановился и тронул указательным пальцем его голову. Долбушин сердито отбросил его руку. – В чем дело? – спросил он раздраженно. – Просто смотрел! Голова как голова! И чего он в ней нашел? – сказал Родион. – Кто нашел? – Тилль. Я слышал, как берики переговаривались. За вашу голову Тилль назначил награду. Так что на вашем месте я бы не маячил в окне благородным профилем. Тотчас, будто для того чтобы подтвердить его слова, из леса прилетели два болта. Один выбил кусок рамы, а другой врезался в стену, никому не повредив. Родион, повернув голову, оценил выстрел. – Хорошо бабахнули! Только планочку прицельную не передвинули, а то было бы примерно вот сюда! – со знанием дела объяснил он, показывая место где-то у ключицы Долбушина. Макс и Ул легли к арбалетам, но больше никто не стрелял. Лес затих. – Кого-то видно? – поинтересовался Боброк. – Не-а, – отозвался Ул. – То-то и оно. Тут разница как между войной и тиром. В тире все снайперы. Мишень увидел, дыхание задержал – готово… А на войне лежишь пузом в какой-нибудь ямке, щекой в землю вжимаешься, а высунуться не можешь. По тебе палят, а ты даже не понимаешь откуда, – ворчливо сказал Боброк. – Один кто-то бьет… максимум двое… Хочется, видать, людям пострелять, – сказал Ул. – Скорее бы перехотелось. Эх! А нам еще луны ждать! – недовольно сказал Боброк, наискось, от окна, взглянув на небо. – Думаешь, на штурм пойдут? – спросила Кавалерия. Боброк пожал плечами: – Кто ж его знает, что у Тилля на уме… Вот что ведьмы боевые с ними – это скверно. Печка понемногу согревалась. Вначале в комнате стало дымно, но потом дым вытянуло в щели и все, кроме караульных у окон, как-то сами собой сместились поближе к печке. Рузя сидел, обнимая огромный разряженный арбалет, из которого недавно, сам не зная зачем, выпалил в лес. На этот воинственный поступок ушли все силы Рузи, и теперь он ни арбалет не заряжал, ни шевелился, а просто глядел в стену. – Эй, человече! – окликнула его Суповна. – Хочешь котлету? – Я котлет не ем. Их от меня тошнит, – отозвался Рузя угрюмо. Кавалерия пересела поближе к Боброку. – Ты ведь был здесь раньше? – негромко спросила она. Боброк осторожно подцепил ногтями кривой почерневший гвоздь, выпавший из сгоревшей доски. Потрогал его, проверяя, остыл ли он. – Приходилось. Лет пятнадцать назад. У нас тут было небольшое местное отделение вендов с уклоном в пнуйство. Вычищали из города ведьмарей, за обилие которых надо поблагодарить вот его… – Боброк неприязненно взглянул на Долбушина. |