Онлайн книга «Меж двух времен»
|
Кофе мы пили в гостиной; Джулия уже снова пришла в себя, оживилась и сказала: – Ну вот, Сай, я и познакомилась с вашим миром или, по крайней мере, с кусочком его. Теперь расскажите мне, что произошло – как странно выговорить, не то что подумать! – за годы между моей эпохой и этой, вашей… Она уселась поудобнее среди диванных подушек и смотрела на меня с восторгом, как ребенок, предвкушающий, что сейчас ему расскажут сказку. А я – я почувствовал, что не могу, не должен обмануть ее ожидания, и – запнулся. С чего начать? Каким образом обобщить события многих десятилетий? Я искал нужные слова, мне хотелось рассказать прежде всего о хорошем. – Ну… Оспа почти уничтожена, рябых лиц теперь и не встретишь. И чума. Вот уже многие годы не было, кажется, ни одного случая. По крайней мере, у нас в Штатах… – Джулия кивнула. – И полиомиелит – так мы называем детский паралич – тоже почти уничтожен. Во всех цивилизованных странах… Джулия снова кивнула, будто и не ждала ничего другого. – А грудная жаба? А рак?.. – Ну, не все сразу. Зато мы делаем пересадки органов! Хирург вынимает из груди больное сердце и заменяет его здоровым от погибшего человека. – Это невероятно! И люди потом поправляются? – Ну не то чтобы очень надолго. Метод еще несовершенный. Но его, конечно, усовершенствуют… – А сколько лет люди живут теперь? Лет сто, наверное, или даже больше? Я читала в «Атлантик мансли», что в будущем… – Честно сказать, Джулия, люди живут ненамного дольше, чем в ваше время. Дело в том, что появились… э-э… некоторые новые факторы, которых не было раньше и которые сокращают нам жизнь. Загрязнение атмосферы, например. Правда, у нас есть кондиционеры… – А что это такое? – Это машины, которые летом охлаждают воздух. – По всей Земле? – Нет, нет. Только в помещениях. У меня такой аппарат под окном в спальне, если вы обратили внимание. В любую жару температура в комнате не поднимается выше двадцати градусов. – Какая роскошь! – Да, неплохо. Кондиционеры есть теперь почти во всех учреждениях, в ресторанах, кино, гостиницах… – Что такое кино? Вы однажды упоминали о нем. Я объяснил, что кино похоже на телевидение, только экран гораздо больше, изображение гораздо ярче и все в целом – не всегда, но подчас – гораздо лучше. Потом я зачем-то заговорил об электрических одеялах, магазинах самообслуживания, воздушных путешествиях, стиральных машинах, машинах для мойки посуды и, да простит меня бог, о сверхскоростных шоссейных дорогах. Джулия допила кофе, взяла у меня пустую чашку с блюдцем и вместе со своими отнесла на кухню. Вернулась она со словами: – Но что случилось за эти годы, Сай? Что происходило на свете? Пока я раздумывал, какие из исторических событий достойны упоминания, она прошлась по комнате, потрогала занавеси, заглянула за телевизор, несколько раз подряд зажгла и погасила свет. Я не знал, с чего начать. Это как письма: можно расписать на нескольких страницах приключения одного уикенда, но попробуй сжато рассказать старому другу о событиях пяти лет – и поймешь, что задача не из простых. Что же происходило главного на протяжении почти столетия? – Ну, начать с того, что у нас теперь пятьдесят штатов. – Пятьдесят? – Да, пятьдесят, – подтвердил я самодовольно, словно был к этому причастен. – Все прежние территории теперь штаты. Да еще Аляска и Гавайи. И на флаге у нас теперь пятьдесят звездочек… Джулия заглянула на журнальную полочку у изголовья дивана и обнаружила там газету. – Что же еще? – продолжал я. – В Сан-Франциско было землетрясение… кажется, в 1906 году. Город сильно пострадал, особенно от пожаров после землетрясения… – Жалко! Я слышала, это красивый город. – Она раскрыла газету, которую держала в руке. – Значит, вы придумали способ воспроизводить в газете фотографии?.. Джулия положила газету и направилась к книжному шкафу. – И даже, если нужно, цветные. Где-то у меня валялся номер журнала «Лайф» с цветными фотографиями… Господи, как же я забыл! Мы же запускаем ракеты в космос! С людьми на борту. И на Луну садились ракеты. Тоже с людьми. И вернулись потом на Землю… – Не может быть! На Луну? С людьми? – Истинная правда. Слетали и вернулись. И опять в моем голосе проскользнула нотка нелепого самодовольства, словно эти полеты явились делом моих рук. Джулия была в совершенном восхищении. – И люди ходили по Луне? – Ну да. Ходили. – Как интересно! Я помолчал немного, потом заметил: – Да. Наверное, интересно. Только совсем не так интересно, как я воображал, когда мальчишкой читал научную фантастику. – Джулия бросила на меня недоуменный взгляд, и пришлось продолжить: – Трудно это объяснить, Джулия, но… полеты на Луну оказались какими-то ненужными. Вокруг первого полета, разумеется, подняли ажиотаж, его передавали по телевидению, если вы в силах представить себе такое. Все мы своими глазами видели людей на Луне и слышали их голоса. А потом я почти и забыл о них. Сразу же, и редко когда вспоминал потом. Безусловно, участники полетов проявили незаурядный героизм, и все-таки… Не было в этих полетах какого-то большого, настоящего смысла… Я замолчал: она меня не слушала. Она стояла у книжного шкафа и читала названия на корешках. Одну книжку она сняла с полки и начала перелистывать – и внезапно резко повернулась ко мне, волна густой краски залила ей лицо и шею до самого воротничка блузки. – Сай, такие вещи… – она смотрела на раскрытые страницы с непритворным ужасом, – такие вещи теперь печатают в книгах? – Она захлопнула томик, будто слова могли выползти из строк. – В жизни не поверила бы, что это возможно!.. Она не смела поднять на меня глаза. А мне нечего было ей сказать. Как объяснить перемены в образе мышления, происшедшие на протяжении многих десятилетий? В конце концов я усмехнулся: в сущности, книжка ей попалась довольно безобидная. На полках рядом стояли и такие, которые заставили бы ее, по всей вероятности, упасть в обморок. Сгорая от стыда, Джулия наобум схватила с полки другую книгу и прочитала название вслух. Она едва ли слышала, что читает, ею владело единственное желание – похоронить непристойную тему, на которую она нечаянно натолкнулась. – «История Первой мировой войны в фотографиях», – произнесла она. Потом значение прочитанных слов начало доходить до нее. – Войны? Мировой войны? Что это значит, Сай? Она хотела было открыть книгу, и тут я вскочил на ноги и быстро подошел к ней. Удивления достойно, с какой молниеносной скоростью срабатывает иногда мозг, какую цепь мыслей и образов способен он создать за малую долю секунды! Я давненько не заглядывал в книгу, которую Джулия порывалась открыть. Но пока я делал два быстрых шага, что отделяли меня от нее, я припомнил десятки приведенных там фотографий: разрушенный город – груды камня, обломки стен, а на переднем плане мертвая лошадь в придорожной канаве… Беженцы на грязном проселке и маленькая девочка, испуганно глядящая в объектив… Самолет, объятый пламенем… Окоп, чуть не доверху полный трупов в гимнастерках, галифе и обмотках; одно из лиц совсем уже разложилось, остался череп с прилипшими к нему волосами. И фотография, которая запомнилась мне больше всех остальных: на бруствере окопа сидит солдат с непокрытой головой. Он жив, свесил ноги по щиколотку в воду, залившую окоп, а там, в воде, лежит мертвый. Солдат курит и смотрит в аппарат запавшими, ничего не выражающими глазами, и вид у него такой, будто он никогда не улыбался и никогда не улыбнется, сколько бы ни довелось ему прожить. И я со всей очевидностью понял, что нельзя показывать Джулии эти ужасы, если только она не собирается остаться в мире, который их породил. С принужденной улыбкой я взял книгу из рук Джулии до того, как она успела ее раскрыть, и ответил небрежно: |