Книга Темный инквизитор для светлой академии, страница 40 – Алиса Ганова

Дрожащими руками принялся раскладывать фолианты прямо на полу, ставить отметины в описи и, лишь вычислив ту самую, пропавшую, обессилено припал спиной к стеллажу.

«Магическая гримория (собрание заклинаний и подробные наставления) для исполнения запретных желаний».

«Кто бы сомневался! — захохотал. — Заманчивое название. Интересно, что же за тайное желание было у Сьезы, если решилась нарушить запрет? Неужели отверженная любовь?! Хотя, если взяла Сонеза, становится понятна причина их дружбы».

Он хохотал громче и громче, пока на его смех не примчался Пакет.

— Господин инквизитор! Господин инквизитор! Го… — запнулся на полуслове, увидел злые глаза Митара.

— А Сьези тоже любила читать? — с желчью процедил сквозь зубы.

— Нет, нет! Что вы! Редкое исключение для Сонезы!

Митар жадно глотнул воздух.

«Ну, что же ты, Дэя, соблазнилась!?» — закрыл глаза и попытался успокоиться, но сердце стучало, как загнанное.

— Где магическая гримория?

— Что? Какая? — переспросил библиотекарь, начиная пятиться.

— Запретная! — прорычал он и схватил старика за ворот сюртука. — Думаете, здесь проходной двор? Что самоуверенным студиозам можно шляться по рядам и выбирать фолианты по цвету обложки? Думаете: ограничения по курсам просто блажь?!

— Я… я… — блеял старик.

— На вашей совести смерть Сонезы, потому что, найдя гриморий по запретной магии, идиотка решилась использовать колдовские знания! И, кроме нее, еще несколько студиозов… — инквизитор шипел и встряхивал Пакета, позабыв, какой свирепый вид принимает в ярости. Одно дело твари, а другое — безалаберный старик, верящий в искреннюю любовь ушлой ученицы к книгам. Но до всего этого инквизитору не было дела, пока тот не схватился за сердце и не захрипел.

— Решил сдохнуть, лишь бы избежать ответа! — прорычал и, не разжимая пальцев, потащил Пакета к стойке. Хотел поймать первого попавшего под руку студиоза и отправить к лекарям, но спохватился, что туда и лежит его дорога, поэтому пошел сам.

Бросив Вевре, что библиотекарь помирает, влетел в лазарет. При виде живого и бодрствующего Дореля, скомандовал двум студиозам-практикам:

— Прочь! — и те, не заставляя их упрашивать, выскочили в коридор.

— Ну, Веке, рассказывай! Что интересного было на развалинах? — навис над больным инквизитор. — Я весь во внимании.

Вескельд посерел и вжался в постель.

— Что же ты?! Как травить хилого Вопета — герой, а передо мной — слизняк безмолвный? Так я могу и разговорить! — могучая пятерня потянулась к исхудавшей шее студиоза.

— Я не был там! — завизжал Дорель. — Они пошли без меня! Кля… нусь! — Митар чуть разжал пальцы, и задыхающийся Вескельд заговорил: — Он сказал, что переносов осталось шесть, и я лишний! Он намеренно не взял меня, потому что… домогался Дэи.

— И ты поверил?! А не она ли его соблазняла?

— Она… рыдала! За…зачем ей лгать?!

— А чем объяснила смерть Сонезы?

— Что она осталась с Вопетом, это он ее убил.

— Как ловко. И ты поверил?

— А какое мне дело до уродины? Если Вопет виновен — покараете его!

— Зачем они туда пошли?

— Не знаю! Дэя не хотела идти, потому что старалась избегать Хоранта, вконец доставшего ее своей любовью. Но он уговорил ее, пообещал, что быстро — туда и обратно! А мы спешили: моя мама ждала нас. Я прождал ее больше двух мер, а она вернулась мокрая, вся перепачканная в грязи. Пытался разговорить, но она сторонилась меня! А потом пришла и рассказала… Она никогда! Никогда не лгала!

Поэтому я не сомневался, что ее слова — правда!

— Она хотела тебя убить.

— Что?! — лысый студиоз с выпученными глазами и перекошенным лицом выглядел жалко. — Вы лжете!

Лжете! — закричал истерично.

— Влюбленный дурак, разве ты не заметил, что с того дня она сама не своя? Или ты любил лишь ее тело?! — зарычал Митар. — Как Сонеза к ней относилась?

— Завидовала.

Митар прижал ладонь ко лбу и помассировал. Снова тупик.

— Не видел у Сонезы или Сьези какую-нибудь подозрительную книгу или тетрадь?

— Дэя показала бы.

Айтен встал и, больше не слушая, вышел из лекарской.

— Митар! — бросилась к нему Лужо. — Что с тобой!

— Не трогайте меня, — прошептал он и пошел прочь.

* * *

«Надо же, а? Дэя! — посмаковал ее имя. — Чем больше узнаю подробности твоей жизни — сильнее запутываюсь. Но, как не крути, запрет — есть запрет и придется держать ответ…»

Под тусклыми лучами закатного солнца торопились прохожие. Вечерние сумерки обволакивали город, и в запотевших окнах домов то тут, то там загорался свет, а он шагал по сырой, неуютной улице и не знал, что делать. Так и бродил, пока не оказался посреди узкого, безлюдного переулка.

«И куда дурак иду? — оглянулся. Серые стены походили на своды крысиной пещеры. Еще немного стемнеет, и из подворотен начнет выползать сброд. — Не дело слоняться в поисках неприятностей…» — и приметив возвышающийся над городом шпиль Инквизиторской Палаты, направился к нему.

«Взял себя в руки — теперь можно показаться сослуживцам. Если потороплюсь, успею посоветоваться с Оделем или Хойтом. Подскажут, где в архиве рыть. А повезет, и найду упоминание о гримории».

Идти далеко, и, боясь опоздать, побежал. Напрямик, не разбирая дороги, по лужам.

Его позднему появлению в палате удивились, но на службе всяко бывает. Одель отпер толстую дверь, провел по лестнице в огромный, подвальный зал и, чтобы помочь, принялся искать нужную книгу. А Митар сосредоточился на справочниках.

— Держи! — уже скоро архивариус протянул ветхий, пыльный фолиант в буровато — зеленом переплете.

Небольшой, чуть больше его ладони, толщиной в два пальца — как раз, чтобы легче было унести, спрятав под одеждой. На ощупь кожа тонкая, даже нежная, мелкопористая, от чего наводила на дурные подозрения.

— Быстро ты!

— Гримориев для исполнения запретных желаний не так много, — отмахнулся Одель и плутовато прищурил близорукие глаза.

— Благодарю, брат.

— Видать, знатно тебя прижало, если бежал, — улыбнулся мужчина, приглаживая несуществующие волосы на абсолютно лысой, яйцевидной макушке. — Громкое дело будет?

— Возможно, — отвернулся Айтен от болтуна и, не отходя, раскрыл дряхлую книгу. Она состояла из четырех разделов — по числу лунных фаз. Быстро перелистав ветхие страницы, добрался до главы «полнолуние» и начал переворачивать медленнее, внимательно вглядываясь в заглавия и рисунки.

Мелькали заголовки ритуалов: для обретения богатства, мудрости, магической власти над соперниками… Заклинания для исцеления, нападения на врагов, предсказания будущего, разрушение города посредством Луча Тишины…