Онлайн книга «Третий лишний»
«Пусть миссис Гриндл взбалмошна и капризна, но вряд ли хуже, чем миссис Марвел, тем более что Марждори и Сью отзывались о ней хорошо», - размышляла Ханна, наблюдая, как ловко напарница справляется с работой. Мистер Гриндл, прежде чем представлять ее супруге, решил дать ей время освоиться и научиться некоторым премудростям, чтобы мнение Кэтрин о ней не сложилось превратным. Сью – временная напарница Ханны, оказалась спокойной доброжелательной женщиной, но несносной болтушкой. Пока показывала, как делать любимый шампунь хозяйки и зубную пасту, утомила Ханну. Сью безумолку рассказывала: какая вода нравится миссис Гриндл, что она любит и не приемлет, еще успевала между делом поделиться сплетнями, которые недавно услышала. Внимательно вникая в каждое слово напарницы, Ханна подметила, что религиозность, ранимость и впечатлительность Кэтрин имели и другую сторону. Чопорная хозяйка стыдилась назвать руки - руками, ноги - ногами и предпочитала их именовать конечностями, а от вида птичьей ножки на тарелке закатывала глаза и грозилась упасть в обморок, не говоря уже о банане. Ножки рояля с круглыми наконечниками в доме покрывались кринолинчиками, и даже книги авторов противоположного пола ставились на одну полку, только если они состояли в браке. А сквернословие миссис Гриндл считала святотатством. - Запомни! – строго напутствовала Сью. – Даже простые словечки вызывают у нее недовольство. Представляешь, какая ханжа? - Да уж, – заметила Ханна, втайне радуясь, что не имеет скверной привычки чертыхаться как торговка. «Странная миссис Гриндл. Вот миссис Брэдлоу тоже придерживается строгих нравов, не зря же ее брат - мистер Поуп пастор, однако куриные ножки она обожает, не говоря уже и попках…» – размышляла, не рискуя выказывать недовольство вслух. После знакомства с Маленькой Мери, она быстро рассталась с иллюзией о взаимной поддержке и искренности отношений среди служанок. «Все борются за лучшее место и любовь господ. Такова жизнь!», - тяжко вздохнула, и Сью рассмеялась: - Не переживай. Гриндлы платят хорошо и лишнего не требуют. Правда, иной раз хозяин бывает раздраженным и в такие дни придирается ко всему без повода. - Из-за этого уходишь? Помолчав, женщина ответила: - Так-то я замуж выхожу. Буду Эдварду в сапожной лавке помогать. Но Ханна чувствовала: есть что-то, о чем собеседница не решается сказать. Выпытывать не стала, рассудив: если Сью захочет, расскажет сама. Так и случилось. - Мистер Гриндл, если не в духе, может накричать. Правда, быстро отходит. В общем, хозяева хоть и со странностями, но щедрые. Видя, что Ханна ее внимательно слушает и не перебивает, решилась выговориться. - Но сдается мне, с хозяйкой у них что-то не так. Хоть и не ругаются, но, по мне, его раздражает ее ежевечерние молитвенные чтения. Он мужчина, ему другого надо… – сказала и тут же прикусила губу, поняв, что сболтнула лишнего. - Да в доме все это видят, только молчат, боятся, что дойдет до ушей мистера Гриндла, и он выставит без рекомендаций. Кому охота потерять хорошее место? - Если место хорошее, не пожалеешь об уходе? - Нет. Если надумаю вернуться, меня примут. - А я им для чего? – испугалась Ханна. – Разве что на время?! - Не переживай, - расхохоталась Сьюзен, продолжая укладывать волосы напарнице. - Я читаю плохо: какая из меня компаньонка? Да и трудно мне долго с ней находиться: засыпаю от молитвенных брюзжаний. - А как вы познакомились с Эдвардом? Разве хозяева не строго к этому относятся? - О, наша еще как строго! – ухмыльнулась Сью. – Но я обувь носила, в лавке и познакомились. Поэтому лучше я сейчас уйду, чем позже с руганью. - Как здорово! Здорово, в смысле, что вы с Эдвардом поженитесь, – поправилась Ханна. - Знаешь, как Дылда завидует! Спит и видит, как меня заложить! - улыбка исчезла с лица женщины. – А сама около мистера Гриндла вьется, все ему доносит, да бестолку. Не нравится она ему: рожей не вышла! – зло хохотнула она. - А тебя Марвелы не домогались? - Нет! Мистер Марвел никогда не позволял себе подобного, и Джонатан с Питером тоже. Они милые. - А я во многих домах работала, навидалась! Помню, когда служила у Сандерсов в Ньютоне, работала в доме Полли, хорошенькая девочка. Хозяин ей прохода не давал. Противный, старый, еще и скупой. Закончилось тем, что она забеременела. А миссис Сландерс избила ее и выгнала, не заплатив жалования. Представляешь? Бедная девочка. Хотя, - добавила Сью, поменяв тон, - Полли не была невинной овечкой, так что ребеночек, может, и не от Сландерса был. Ханна не раз слышала подобные истории и боялась столкнуться с подобным. - Хотя, знаешь, я бы не отказалась! - шепотом добавила Сью, а, увидев, как у слушательницы от изумления открылся рот, замазала руками. - Да не со Сландерсом, Боже упаси! Видела же сама, какой мистер Гриндл? Хоть и не красавец, но такой… - глаза напарницы заблестели. - И не смотри так! Поживи подольше да поработай у разных господ, тогда поймешь что к чему. Иной раз господа такие подарки делают! Честным трудом на такое и за всю жизнь не накопить. - А если окажешься в тягости, и хозяйка выгонит, а хозяин окажется не так щедр, как хотелось, что тогда? - Это как повезет. - А если не повезет? Младенца в приют или как котенка? Сьюзен рассердилась: - Нужно не затягивать, а поспешить к повитухе. - Это же грех! – ужаснулась Ханна. - Грех не грех, но это лучше, чем как котенка! Ханна прожила в приюте меньше года, но с содроганием вспоминала то время, поэтому обречь ребенка на такое не смогла бы и по этой причине твердо решила, что до вступления в брак, не позволит себе ничего аморального. Ханжой она не была, но в приюте видела много из того, с чем благовоспитанные девицы не были знакомы до замужества, поскольку их нежные и неокрепшие души тщательно оберегали от влияния порока, считая, что незнание помогает уберечься от разврата. Поздними вечерами в приюте Ханна не раз видела, как Тори и другие старшие девочки обжимались с мальчиками в темном углу, и достаточно слышала рассказов более взрослых воспитанниц, чтобы догадаться, чем они занимались. Тем не менее, сама она стремилась этого всеми силами избежать, помня крики сестры Мадлен, когда Люси вернулась в приют с красивой шалью, подаренной мужчиной. Люси и ранее сбегала на неделю или две, а потом возвращалась голодная и иногда пьяная. Закончилось тем, что, в начале лета она исчезла, а вернулась поздней осенью с большим животом. Сестрам ничего не оставалось, как только дождаться родов, уповая, что воспитанница родит в приюте и ничего не сотворит с младенцем. Так и случилось. Через две недели начались схватки, но разродиться она не смогла. Приютские девчонки тогда сильно испугались, но хватило их страха ненадолго, ведь каждая надеялась избежать подобной участи. |