Онлайн книга «Тайфун Дубровского»
— Тебе здесь не нравится? — спрашиваю шепотом. — Чувствую себя на в своей тарелке, — пожимает плечами. — Вы другого ожидали? — Мы пара на сегодня, помнишь? — Конечно… как скажешь. Совсем потух задор в девочке, а причина тому — я. Чувствую себя козлом последним. Церемония заканчивается и все направляются к жениху и невесте для поздравлений. — Можно… я здесь останусь? — испуганно просит Маша. — Хорошо, я быстро вернусь, только пару слов скажу. — И все? Мы можем ехать обратно? — Это вряд ли. Еще банкет… * * * — Привет мама, — первым делом направляюсь к родительнице, которая заключает меня в крепкие объятия, окутывая запахом дорогих духов. — Дорогой. Как я рада, что ты приехал. Ты осчастливил меня. — Извини что опоздал. — Ничего. Ты же знаешь, не могу сердиться на тебя. Особенно когда ты так мил, что выполняешь мои просьбы. — Стараюсь. Мать всегда со мной такая — общается как с пятилетним малышом. С братьями почему-то более строга. Мне всегда казалось, что неправильно, когда родители обращаются с детьми по-разному. Но увы, я не властен над этой ситуацией, мать есть мать. Отец наоборот, все еще сердится на меня. А я на него — из-за измены и развода. Поэтому лишь холодно киваем друг другу. — Пойдем дорогой, я тебе тут пару приготовила, ни к чему быть одиночкой на вечере. — Я не один. Ты совершенно напрасно напрягалась по этому поводу. — Что, прости? — удивляется родительница. — Я с девушкой приехал. Совершенно ни к чему были хлопоты. — О, ясно. Почему же ты один подошел? Где она? — Она стесняется. — Ну надо же! Мне стало интересно. Познакомь меня с ней немедленно! Мама сейчас забавно выглядит, эдакая тигрица, охраняющая потомство. Должна срочно оценить степень опасности, исходящую от незнакомой девушки. — Хорошо, пойдем. Мы направляемся к сидящей в одиночестве Марии. — Это Маша, это Маргарита Аркадьевна, моя матушка, — церемонно представлю женщин друг другу. Мать окидывает мою спутницу цепким сканирующим взглядом. — Что ж… Приятно, Маша, что вы составили компанию моему сыну. Надеюсь вам у нас понравится. — Мы не останемся, мам. Вечером улетим. — Вмешиваюсь, не давая Марии вставить ни слова. Замечаю что ее это напрягает, девушка краснеет и бросает на меня гневный взгляд. — Об этом не может быть и речи, дорогой! — разумеется тут же вскипает мать. — Три дня будет идти праздник, потом молодожены улетят на Бали. Пока они здесь, все семья должна тоже быть здесь. И никаких отговорок. У нас гости, приедут родственники… Мне нужна поддержка! — Маша не может… — Тогда она может вернуться одна, — отрезает Маргарита. — Конечно, — подает голосок Мария. — Я и одна могу… — Ни за что. Прилетели вместе, уедем обратно тоже держась за руки. — Дорогой, можно тебя на пару слов, — тут же требует мама. — Это будет невежливо… — Конечно! Я выйду пока на свежий воздух! — поспешно восклицает Маша. — Дорогой, я конечно все понимаю. Она красивая… И это будет щелчок Изе по носу, но если бы ты был с Сонечкой… — Мам, давай я сам буду решать, с кем мне быть? Слушай, окей, мы останемся. Еще на сутки, но при условии, что нас не будут доставать. Если будут — уеду к тетке. Она здесь, кстати? — Нет, — нехотя признает мама. — Опять поспорили? Да что ж вам не живется-то дружно? — Джулия сложный человек, ты же знаешь. Она вечно меня злит… — Я хочу навестить ее. Давно не видел. — Но сейчас не время! Свадьба, Николай… — Прекрасно и без меня справится. Мам, мы устали с дороги. Едем в особняк, отдохнем, вечером обещаю на час появимся на приеме. — Владимир, я конечно понимаю, ты не любишь крупные мероприятия… но это все же свадьба… — Большего не могу дать, уж прости. И держи своих «девочек» и свои интриги от нас с Машей подальше. — Хорошо дорогой, — нехотя соглашается мать. — Я все равно безмерно рада видеть тебя дома. * * * — Три дня! — возмущается Мария, когда садимся в лимузин. — Я не могу столько времени здесь быть. — Почему? — Мне не по себе, чувствую себя не в своей тарелке! Твоя мама так меня осмотрела… — Ну она волнуется с кем сын проводит время, — усмехаюсь. — Это нормально. — Мне кажется я не выдержу эту игру… Если бы мы не лгали… сказали правду. — Маша, поверь, от правды у мамы подскочило бы давление. — Хочешь сказать твоя мать сноб? — Есть немного, чего скрывать. — Но от этого мне еще хуже! Я же чувствую, что мне не место здесь. — Маша, ты же со мной. И обещала не бояться…. Подбородок девушки подрагивает, а меня захлестывает волна нежности. Какая же она красивая в этот момент, щеки разрумянились, то ли от переживаний, то ли от возмущения… А может ее волнует моя близость? Меня вот волнует, это пытка, хоть и сладкая. Каждую секунду в проклятом лимузине только и думаю что о том, что хочу прикоснуться к девушке. Очертить линию нежных губ. Припасть к ним поцелуем. Что она сделает? Оттолкнет, или ответит? Мне и самому тошно от того, что был вынужден пообещать матери. Терпеть кучу народу, фальшиво улыбаться в ответ на столь же фальшивые улыбки. Говорить на пустые темы. Мне все это претит, я люблю одиночество и тишину. Но в то же время, эти дни рядом будет моя сладкая горничная. Предвкушение этой постоянной близости волнует меня. Запрещаю себе анализировать чувства к Маше, но они все сильнее захлестывают меня. * * * Словно в насмешку над нами обоими в родительском особняке, который после развода отдан матери, нам выделяют одну комнату. Вижу, как это напрягает мою спутницу. Она едва сдерживается, чтобы не запротестовать, когда дворецкий, рассыпающийся в комплиментах и радостных замечаниях, по поводу моего приезда — старый шельмец знает меня с детства, приводит нас в комнату на третьем этаже особняка. В которой стоит большая двуспальная кровать. Маша так и замирает уставившись на нее. А я понимаю, что как только старик выйдет, завалю девчонку на эту постель… 11/4 Поэтому, от греха подальше, выхожу вместе со стариком за дверь. — Еще чего-то изволите? — спрашивает на старинный манер. — Нет, Степаныч, спасибо тебе. |