Онлайн книга «День открытых обложек»
И Сорокер, возрыдав, бежит к врачу: – Берите мою кровь! Для нее! Хоть всю... – Ей не требуется, – отвечает врач. – Возьмем для других. Другим он не дал. Шагает с натугой Фрида Талалай, несет апельсинов парочку. – Вы хорошо выглядите. Прямо красавица. – Куда там, – соглашается Хана. – Вот умру, вскроют меня и ахнут… – Будет вам, – пугается Фрида. – Живите себе на здоровье. – А чего? Вы не видели объявление: «Переделка старых людей на молодых»? – Нет, – говорит Фрида. – Не видела. Хасид Вова начитывает псалмы. Быстрее и быстрее. – Вова… Дай руку, Вова... Но потянуло стремительно – не удержаться и не удержать – в глубину, в глухоту, в немоту со слепотой, удаляясь без возврата, к светлому пятнышку в конце туннеля. Отлепилась тень от стены, руки потянула призывно, повлекла за собой. – А я есть... смерть прекрасная... – вскриком, из невозвратных глубин. – Пришла я тебя... воскушати... В двенадцать часов ночи, с затихающим ударом пульса, Золушка перестает быть Золушкой. И всё тут. Остается досказать про геронтолога Сасона… …жадного до приключений‚ влекомого сердцем и глазами‚ большого‚ в меру полноватого‚ скороспешного и расторопного, проказливого и озорного‚ обласканного всеобщей приязнью. Получал наслаждение от наплыва клиентов‚ хорошей еды‚ мощного автомобиля. Водил машину мягко‚ руля касался ласкаючи‚ в обхождении с механизмом проглядывало отношение к подруге, нежное и властное, чтобы отдать себя без остатка и получить еще больше. Чувствовалось, что ему по вкусу жить‚ заниматься своим делом‚ настаивать и добиваться, нравилось нравиться себе и другим. В то самое утро‚ в первые его часы, втиснулась в комнату необычная посетительница‚ полная противоречий в облике и одежде. Вздернутая юбчонка трещала от невозможного напора‚ пропечатывая валики живота и прочие вислые подробности. Легкомысленная блузка липла к грузным‚ растекшимся формам‚ выказывая объемистые груди‚ жиром затекшие плечи‚ а при поднятии рук – впадины мохнатых глубин. Вошла. Надвинулась. Завалила стул. Спросила клокочущим басом‚ колыхнув складками на шее: – Геронтолог Сасон? – Он самый. – Мне вас рекомендовали. Сасон молчал. Она молчала. – Я – весь внимание. И ее прорвало неудержимо. Скорая помощь‚ кислород, суетливая реанимация, была там‚ за гранью‚ стремительно удаляясь‚ а может, возносясь‚ но эскулапы прихватились дружно и возвратили назад. – Поздравляю‚ – сказал Сасон. – Возвратили‚ да-да‚ возвратили! В чужое тело!.. Зашептала‚ подпихивая грудью: – Думаете, они пересаживают органы? Сердца‚ легкие‚ почки-печени? Дудки! Они подменяют тела. За телами охотятся. Только отвернись… У Сасона кружилась голова‚ слабели ноги‚ но он держался. – Заговор... – шептала. – Подмена... По знакомству отдали тело‚ мое прекрасное гибкое тело‚ полное тайн‚ соблазнов‚ сладчайших откровений‚ с текучей линией ноги и упругой грудью‚ которая обходилась без поддержки... А мне? Кого подсунули мне? Смотрите сюда! Сасон посмотрел. – Груди – разве они мои? Ноги – у какой слонихи взяли такие ноги? А бедра?.. Кому отдали мои подрагивающие при ходьбе бедра‚ которые сводили с ума стариков‚ разбивали сердца недоростков‚ уводили мужей от жен‚ робких обращали в дерзновенных?.. А морщины‚ а седина‚ дряблый живот‚ пальцы-коротышки с тупыми ногтями‚ омерзительно жирная речь через бочку с салом... Вся прежняя одежда не налезает‚ вся-вся; будет суд‚ и я наняла адвоката. Сасон слушал‚ не перебивая‚ наливался отчаянием, сердце давало гулкие сбои. А она – вдавливая в стену жаркой грудью: – Оно не слушается меня! Это тело... Быстро! Что я делаю? – Рука чешет нос‚ – сказал Сасон. – Вот видите! А намеревалась залезть в карман. Сейчас что? – Мигает глаз. – А собиралась топнуть ногой... Помогите! И поскорее! Вы ведь кудесник! Сасон сказал несмело: – Может‚ паралич?.. – Паралич? – Бытовой паралич. Подавление влечений и шевелений. Встаем с постели. Завтракаем. Ложимся на диван, лицом к стенке, и до обеда. Живем – но вне тела. Тело имеется‚ но вне ощущений. Первый сеанс в среду. – Ох‚ Сасон‚ Сасон‚ – сказала. – Опять выкрутился... И исчезла. Ближе к полудню вдвинулся в квартиру… …пугающе странный незнакомец. Плащ до пят закрывал фигуру. Поднятый воротник упрятывал голову. Шляпа нахлобучена до бровей‚ темные очки перекрывали глаза. – Сасон? – Он самый. – Геронтолог? – По мере возможностей. Сердце Сасона дало долгий пугающий перебой. – Рождаемся, – сказал, – и видим поначалу вверх ногами. Предположим? – Предположим, – согласился Сасон. – Целый мир в глазах младенца надо перевернуть. Согласны? – Согласен, – сказал Сасон. – Можно перестараться и сделать полный оборот. А можно полениться, и ребенок обречен до конца дней. Видеть всё перевернутым. – Это не ко мне‚ – пошутил Сасон. – Это к глазнику. Но шутка не была принята. – Я тот ребенок‚ – сказал строго. – Надо мной совершили полный оборот, и вижу теперь не лицо‚ а ваши ноги. Сердце вновь дало перебой. – Имею вопрос, как быть с душой? – С душой‚ – повторил Сасон. – С моей бессмертной душой. Ответа у Сасона не было. С ответом‚ видимо‚ придется подождать. – Не хочу видеть ангелов вверх ногами‚ – сказал. – И серафимов. Желаю встретиться с ними лицом к лицу. Там. Наверху. Какое ваше предложение? У Сасона бывали озарения. Спину холодило от находки. – У вас всё в порядке. Это мир перевернут. С него мы и начнем. – Уверены? – Уверен. Первый сеанс – в понедельник. Незнакомец ушел‚ а Сасон начал перебирать дела свои, истинные и вверх ногами, но разобраться не смог, испугавшись наступления старости‚ которая расставит всё по местам. Надо кому-то довериться‚ решил Сасон, и принялся искать в справочнике адрес опытного геронтолога… К вечеру донесли куда надо‚ что геронтолог Сасон открыл секретный пароль‚ и пользуется им без зазрения совести‚ которая у нынешнего населения не совесть вовсе, а так – один пар. |