Онлайн книга «Чужой: Изоляция»
…мать держит новорожденную Аманду и поет: – О, маленький цветок лотоса в тени стены. О, маленький цветок лотоса вдали, вдали. О, маленький цветок лотоса, сияет, как луна. О, маленький цветок лотоса, исчез навсегда. … пытается спать, пока мамочка ругается с папочкой. – Чем ты ее кормишь? – Это называется «Новопит». В нем есть все, что ей необходимо. – Значит, ты не кормишь ее грудью? – Мы же договорились, что я не буду этого делать. – Нет, это ты решила. А я просто согласился. – Это значит, что мы договорились, Алекс. Если ты не согласен, ты должен сказать об этом. …мамочка ведет ее домой из парка. – Алекс, ты здесь? Алекс? Алекс?! – Черт, мог бы хоть записку оставить… …идет в школу. – Почему мамочка не провожает меня в школу, папочка? – Потому что у твоей матери есть работа. – А. А у тебя есть работа, папочка? – Ты не должна называть меня папочкой, малышка. Ты же знаешь, я не твой отец. – Наверное. Но я почти не помню папочку, и ты мне нравишься. – Приятно слышать, малышка. Но работы сейчас у меня нет. Я ее все еще ищу. – Я думала, ты инжньер! – Инженер, малышка, и я пока еще не он. – Почему нет? – Потому что мне нужно ходить в школу. – Как мне? – Угу, вроде того. Когда-нибудь я этим займусь. …мать играет с ней в парке. – Лови мяч, милая! – Поймала! Ой, это не папочка? – Что? Нет, конечно нет, папочка на работе. Он… – Это папочка! – Пол? – Эллен, привет. Эм… – Почему ты не на работе? – Потому что они вывели меня из здания, когда уволили… – Черт возьми. – …на прошлой неделе. – На прошлой неделе? – Слушай, там они все были придурками. – А тебе было совершенно необходимо сказать им, что они придурки, так что ли? – Да ладно, я был слишком хорош для той работы, и все это знали. …поднялась посреди ночи, чтобы попить воды на кухне. Аманда слышит, как дверь квартиры открывается, и гадает, кто бы это мог быть в такое время. – Где тебя черти носили, Пол?! – ее мать в бешенстве. – В городе. – И чем занимался? Ох, твою мать, не парься, я чую по твоему дыханию. – Мне просто надо было расслабиться. – «Запредельные горизонты» заканчивают на следующей неделе, а единственное место, куда я смогла встать в очередь, – это «Курц» до Сатурна. – Я думал, ты его не возьмешь. – Я и не собиралась – если бы ты не пропил деньги за квартиру. И не отрицай – на данный момент это были наши единственные деньги. …сидит на твердой скамейке, пока ма разговаривает с офицером полиции. – Послушайте, миссис Рипли, мы можем выписать мистеру Картеру штраф и отпустить, но если вы не можете выплатить этот штраф, то мы будем вынуждены задержать вашего мужа. – Не искушайте меня. – Ма? – Что такое, милая? – Мы заберем па домой? – Надеюсь. Офицер, я выплачу штраф. – Хорошо. И, вероятно, вам следует посоветовать вашему мужу не затевать драк с людьми, которые крупнее его в два раза. …сидит под дверью своей комнаты, подслушивая родителей. – С меня хватит, Пол. Я так больше не могу. Я хочу развод. – Ты не можешь так поступить, Эллен! – Правда, что ли? Ну так попробуй меня остановить. Кстати, тебе нужен адвокат, которого ты не можешь себе позволить. – Ты тоже не можешь. – А по чьей вине? …пакует свои вещи в квартире матери. – Я не хочу идти к Полу! – Аманда, милая, я должна быть на «Сефории». Мы полетим в Облако Оорт и обратно, а на это уйдет несколько месяцев. – Почему мне нельзя с тобой? – Мы с тобой вместе превысим допустимый вес. …прячется в своей комнате, ожидая, пока Пол прекратит орать и вырубится, чтобы она смогла пройти в кухню и приготовить ужин. …Пол возвращается домой после собеседования. – В любом случае я не очень-то и хотел эту работу… …мать вернулась с «Сефории» с достаточным количеством денег, чтобы уплатить все их долги, и снова начинает ругаться с Полом по поводу новых долгов, которые он наделал за прошедшие девять месяцев. …год вместе с матерью в оплачиваемом декретном отпуске. Ма сказала Компании, что она – мать-одиночка, хотя Пол по закону считался приемным отцом Аманды, ведь он состоял с Рипли в браке. – Это была ложь во спасение… …мать говорит, но Аманда не слышит слов из-за громкого шума – пневматического шипения открывшейся крышки криокамеры. Ощущение было таким, словно она вот только что провалилась в стазис, и одновременно – что она провела там полжизни. Шипение стихло, сонные видения потускнели в памяти, и Аманда сообразила, что промерзла до костей. Частично это было последствием криосна, поскольку метаболизм тела значительно замедлился, и она чувствовала холод. Частично повинен был криогель, о котором она ничего толком не знала, да и не желала знать. Аманде нравилось разбираться в механизмах, но биологические тонкости ее интересовали мало. Она была инженером, и ей было достаточно знать, как починить сломанное. Сейчас же она находилась на космическом корабле в качестве пассажира и была рада, что тут все работало. Перекинув ноги, чтобы сесть прямо на горизонтальной платформе, она обхватила себя руками, не в силах унять дрожь. По рукам и ногам побежали мурашки, а стук зубов, казалось, мог разбудить и мертвого. Мертвых, впрочем, тут не было – как и живых. Семь других криокапсул пустовали: две были отключены, поскольку на старте их никто не занял, оставшиеся пять предназначались для Кристофера Сэмюэльса, юриста «Вейланд-Ютани» Нины Тейлор и трех членов экипажа «Торренса». Камеры стазиса находились в центре отсека, расходясь веером от центрального блока. Вдоль стены, напротив каждой капсулы, располагались контрольные панели, центральный монитор и два боковых, поменьше. На каждом экране отображалась одна и та же надпись: |