Книга Сказать по правде, страница 25. Автор книги Остин Сигмунд-Брока, Эмили Уибберли

– Чем это поможет? – скептически спрашивает он.

Я взвешиваю варианты ответа. Сказать это Гранту как-нибудь по-доброму вряд ли получится. Но говорить, что он слишком жалок, чтобы быть желанным, будет несколько жестоко. Так сказала бы Катарина. Я останавливаюсь на смягченной версии правды.

– Когда дело касается Ханны, ты как нетерпеливый щенок, – мягко говорю я. – Тебе нужно остыть на время и дать мне командовать парадом. Всего две недели. Если не сработает, можешь обрушить на нее все свои таланты на этом вашем «Рокки Хоррора».

Грант медлит. Он выглядит так, словно я его не убедила, но ему хочется мне поверить.

– Ты правда собираешься мне помочь? – спрашивает он наконец.

– Да, – киваю я.

Грант встает и закидывает рюкзак на одно плечо. Кидает взгляд на дверь – и мои надежды рушатся. Кого я обманываю? Конечно, он не захочет, чтобы я ему помогала.

– Нужно совсем отчаяться, чтобы вверить свою судьбу Кэмерон Брайт, которая как раз и разрушила мою жизнь, – говорит он, не глядя мне в глаза.

– Грант, – с надеждой пробую я, – ты миновал стадию отчаяния, когда демонстрировал сексуальное белье невинным свидетелям в книжном магазине.

Грант ухмыляется, и разочарование внутри потихоньку растворяется. Наконец он смотрит прямо на меня. Я задерживаю дыхание.

– Справедливо, – говорит он, и я чувствую прилив облегчения. – Один месяц.

Он проходит мимо меня. Я мысленно поздравляю себя, а потом переключаюсь на мысли о Ханне.

Позади меня раздается голос Гранта:

– Кстати…

Я оборачиваюсь, пораженная, что он все еще здесь.

– Это Линк, – говорит он, как будто я должна понять, о чем речь.

– Что?

– Зельда-мальчик, – серьезно поясняет Грант. – Его зовут Линк. Подумал, что ты захочешь знать. – Я закатываю глаза, и он направляется к двери, но останавливается еще раз, чтобы добавить: – И вот еще что, Кэмерон… Спасибо.

Он сопровождает слова искренней улыбкой. Неожиданно для себя я отвечаю тем же.

Я направляюсь к выходу из библиотеки, громко скрипя кедами по паркету, когда замечаю фигуру за столом рядом с полками – прямо там, где мы разговаривали. По пути к Гранту я разглядела папки и книги на столе, но не сразу увидела, кто к ним вернулся.

На меня с откровенным интересом смотрит Би-Би. Брендан.

Я чувствую, что краснею. За разговором с Грантом я не слышала, как он вернулся. Однако судя по выражению его лица, он все слышал.

– Ты не в кабинете робототехники, – вырывается у меня.

Он склоняет голову набок.

– Почему ты думала, что я буду там?

– Ты каждый обеденный перерыв там проводишь, – отвечаю я, прежде чем понимаю, что это может знать только сталкер.

– Эта информация – вторжение в личную жизнь, – подтверждает мою мысль Брендан.

– Знаю, – вздыхаю я. – Извини.

Он рассматривает меня. Становится любопытно, что он скажет.

– В классе робототехники проводят олимпиаду по математике для одиннадцатого класса, – говорит он секунду спустя. – Вот причина моего нахождения здесь. Но меня больше интересует твоя причина, – продолжает он. – Похоже, я не единственный, перед кем ты извиняешься.

– Скорее, пытаюсь извиниться, – отвечаю я. На его лице меньше враждебности, чем я ожидала. На нем читается веселье и что-то еще. Возможно, заинтригованность.

– Хотя некоторые люди охотнее идут навстречу, чем другие, – невзначай говорю я.

Брендан отвечает смешком. У меня расслабляются плечи.

– Ладно-ладно, не стоит чересчур льстить Гранту. Ты почти не оскорбила его, пока извинялась. – Его губы вздрагивают, как будто он вот-вот усмехнется, но пока сдерживается.

– За это я тоже могу извиниться, если хочешь. Я просто пыталась исправить урон, нанесенный твоей репутации.

Выражение лица Брендана становится не таким легкомысленным, как будто он всерьез обдумывает мои слова. Дважды за последний час я ощутила неожиданный приступ нервозности. Брендан может открыть рот и сказать, что я его совершенно не так поняла, или велеть мне проваливать в сотый раз.

Вместо этого он пожимает плечами.

– Хочешь верь, хочешь нет, мне на самом деле все равно, что ты или другие считают меня неудачником. Мне просто интересно, – он закрывает свою книгу, – откуда такое желание измениться? «Извинения» – не то слово, которое приходит в голову, когда я думаю о Кэмерон Брайт.

– И часто думаешь? – Я выгибаю бровь.

Брендан издает смешной гортанный звук.

– Не в этом смысле… просто… когда оцениваю твои работы по информатике, – заканчивает он совершенно растерянно. – А если серьезно, – он берет себя в руки, – зачем ты утруждаешься извинениями перед такими, как я и Грант?

Я решаю позволить ему прикрыться этой жалкой отмазкой. «Работы по информатике». Ха.

– Разве нельзя просто хотеть стать лучше? – спрашиваю я с наигранной невинностью. Хорошо уже, что он со мной разговаривает. Куда бы ни привел нас разговор, это намного лучше наших предыдущих встреч.

– В твоем случае – нельзя. – Теперь ухмыляется Брендан. Мне приходится подавить смешок. Он говорит прямо, но по делу.

– Справедливо, – признаю я.

– Так и почему же? – Брендан полон любопытства, и у меня появляется идея. Я подхожу к столу и кладу ладонь на его учебник.

– Скажу, если позволишь тебе помочь, – предлагаю я.

Он вытягивает учебник из-под моей руки со скептическим выражением лица.

– К сожалению, в моем случае нет девушки, с которой ты могла бы меня свести и тем самым решить мои проблемы.

– А парня?

Едва эти слова вырываются у меня, как я сразу понимаю, что следовало выразиться деликатнее. Не то чтобы я считала его геем. Я недостаточно хорошо его знаю, чтобы иметь мнение по этому поводу. И никогда не видела его в романтических отношениях с парнями. С другой стороны, с девушками я его тоже не видела. Остается гадать, случилось бы все иначе, не дай я ему то прозвище, или нет.

Он поднимает брови.

– Ты думаешь, что я гей?

– У меня не сформировано мнение по этому вопросу, – отвечаю я.

– Нет, я не гей, – говорит он. – По крайней мере, насколько мне известно. В любом случае… Кэмерон, мне ничего от тебя не нужно.

Он приглаживает кудри пальцами и откидывается на спинку стула. Его взгляд горит. Я знаю его: когда мы начали этот разговор, в нем было упрямство и, возможно, любопытство. Теперь он бросает мне вызов, требуя ответа.

– Жаль. – Я выпрямляюсь и складываю руки на груди. – Тогда ты, видимо, никогда не узнаешь моей мотивации.