Онлайн книга «Ящик Пандоры»
Первая дневная трапеза тяжело давила на желудок. Томасу это не нравилось. Похоже было, что к еде добавляли какой-то малосъедобный наполнитель. Что творится в бортовых аграриумах? Неужели, как намекали подручные Оукса, Корабль снижал производство продовольствия? Ваэла была до странности молчалива. Раджа глянул на нее, и взгляды их встретились на миг – слишком короткий, чтобы это можно было назвать противоборством, но лицо и шею Ваэлы залила оранжевая краска. Ваэла уставилась вперед. Они направлялись к площадке для пробного запуска, где им предстояло осмотреть новую подводную лодку и ее носитель. Прежде чем рисковать аппаратурой в непредсказуемых океанах Пандоры, ее предстояло испытать в закрытом баке. «Почему я не могу просто отказаться?» – думала Ваэла. Ей ведь необязательно домогаться злосчастного стихоплета так, как приказал Томас, – есть и другие способы. Только теперь ей пришло в голову подумать – какое общество породило Томаса. «Что заставляет его думать, будто секс – это лучший способ снять защитные барьеры сознания?» В ее голове послышался голос Честности – при посторонних это случалось редко: «Общество, где мужчины правили, а женщины подчинялись». Она знала, что так и должно быть, – в поведении Томаса это читалось ясно. «Я Томас, – мысленно твердил себе Раджа. – Я Томас. Я Томас…» Удивительней всего было то, что эта самодельная мантра, которую он твердил про себя, словно усиливала его сомнения. Может, дело и правда в имени? «Ваэла мне больше не доверяет… если доверяла когда-либо». «Да где же этот поэт… и кто он?» Приемник на Керро Паниле словно застопорило. «Будет ли он десницей Корабля?» Зачем в их команде нужен поэт? Это должно быть намеком на истинные планы Корабля. Смутным, быть может, загадочным… но намеком. Элементом смертельно опасной игры, правила которой ему предстояло выяснить самому. «Сколько у нас осталось времени?» Когда правила игры устанавливал Корабль, они не всегда были честными и справедливыми. «Ты ведь не всегда честен, а, Корабль?» «Если ты подразумеваешь „беспристрастен“, то – да. Я всегда честен». Томаса удивило, что его удостоили ответом. Он не ожидал, что Корабль заговорит с ним в этом переходе. Томас покосился на молчащую Ваэлу. Кожа ее вновь приобрела обычный розовый цвет. Интересно, она слышит порой голос Корабля? «Я часто беседую с ней, мой бес. Она зовет Меня Честностью». Томас от изумления сбился с шага. «А она знает, что это Ты?» «Этого она не осознает». «Ты и с другими говоришь без их ведома?» «Со многими, очень многими». Томас с Ваэлой завернули за угол. Там начинался очередной коридор без окон, светящаяся полоса на потолке отливала голубизной. Простейшая цветовая кодировка – этот проход выводил на поверхность. Томас покосился на бедро Ваэлы – ее вечный лазер покоился в кобуре. Молчание нарушила Ваэла. – Эти «новые клоны», которых Оукс якобы использует на Драконе, – как думаешь, что это такое? – Люди с ускоренной реакцией. – Не доверяю я этому Льюису. Томас не мог не согласиться про себя. Для него Льюис пока оставался загадкой – жестокое альтер эго Оукса? О Хесусе Льюисе ходили такие слухи, что приходилось подозревать, будто Корабль, открывая ящик Пандоры, не поскупился. Переход вывел их к шлюзу в эллинг. Томас поколебался, прежде чем показать контролю свой допуск. Глянув в окошко, он увидал, что створки крыши эллинга задвинуты – значит, задержек не будет. – Что тебя беспокоит, Ваэла? Она глянула ему в лицо. – Я думаю – найдется ли здесь хоть один человек, кому я могу доверять? «Проклятие Пандоры», – подумал Томас. Он решил направить ее подозрения на Оукса. – Почему бы нам не настоять на проверке всех планов Оукса? – Думаешь, нам кто-то позволит? – Попробовать можно. – Я подскажу это Рашель, когда увижу ее. – Позвони ей, когда зайдем. – Не могу. По графику она в патруле, южный периметр. Позвоню на ночьстороне. Непонятно почему эти слова вызвали у Томаса дрожь. Неужто эта дура Демарест в опасности? Он покачал головой. Здесь в опасности все и всегда. Он снова заглянул в иллюминатор. В эллинге все еще кипела работа. Субмарину заливал яркий свет прожекторов, газовые баллоны терялись в тени. Рабочие, суетившиеся вокруг аппарата, уже распахнули ворота шлюза, открыв тестовый бассейн под эллингом. Свет играл на темной воде под плазмагласовой гондолой и ее носителем. А, отлично. Рабочие уже подсоединяли капсулу к субмарине. Значит, Рашель не вернется с южного периметра до ночьстороны… Постоянно проскальзывающие в речи Ваэлы бортовые словечки все время ловили Томаса врасплох. «Ночьсторона». Неровные сутки планеты двойного светила мало влияли на циркадные ритмы колонистов. Они были прежде всего корабельниками, а те имели под рукой удобный референт – для них день и ночь были не временами, а сторонами суток. Может быть, это тоже намек? Вдруг эта мелочь поможет ему достучаться до сердец здешних жителей? Томасу казалось, что, если он сумеет вступить в контакт с электрокелпом, это придаст его словам желаемый вес. «Все, что поможет нам влиться в жизнь Пандоры… Если колонисты научатся доверять мне… придут ко мне… я смогу объяснить им, чего на самом деле хочет от них Корабль. Они поверят. Они пойдут за мной». Эта субмарина… может, тоже ключ. «Неизменные символы». Что может оставаться неизменным в знаковых системах разумного растения? А оно разумно – в этом Томас был убежден, как и Ваэла. Но знаковая система келпа оставалась загадкой. «Светлячки в ночном океане». Общаются ли они там, под волнами? «Как мы». Ваэла ткнула пальцем в кнопку звонка на раме. – Чего ждем? – Новую гондолу подсоединяют к лодке. Я не хочу никого отвлекать. Томас кивнул, увидев, что капсула встала на место, и отжал клавишу. Подошел рабочий в зеленом, отщелкнул внутренние запоры, и люк отворился. Процедура отнимала немало времени, но это была опасная зона. Оба шлюзовых люка запирались с обеих сторон – в том числе изнутри, когда отворялись створки крыши. Все на нижстороне строилось с учетом возможного нападения. В эллинге стояла затхлая вонь пандоранских просторов, от которой у Томаса бежали по спине мурашки. Ваэла обогнала его. Она шла по эллингу привычной походкой колониста – голова бдительно поворачивается то направо, то налево, взгляд не упускает ни одной мелочи. Светлый комбинезон обтягивал ее, точно вторая кожа. |