Онлайн книга «Средняя Эдда»
– Скажи Насте, – говорю, трогая опухающее веко, – что в следующий раз буду говорить только с ней. Этот скалится. – Совсем, – отвечает, – ты в мозг раненый. Она не приходит уже год. Год и двадцать четыре дня. Встроенный шагомер считает, даже если ты его и не думал включать. Она не приходит, а я жду ее по этим вонючим подвалам. Низачем. Чудес не бывает. Я знаю, конечно, знаю. Но всё лучше, чем пустой платяной шкаф. Чем недособранный пиратский корабль из лего. Пока она держит связь, я буду изворачиваться, но цепляться. Буду улыбаться – этим, застегнутым на верхнюю пуговицу. Наклонять голову и понимающе кивать. Смеяться сквозь пузырьки шампанского, прыгающие на подносах. Пожимать их тифозные руки. Составлять им буквы в слова. В картинки. Из-за которых корчатся телевизорные рожи… Почему только она отдала этому эскизы? И Ольку? Боже мой, я не знаю. Не знаю я! – Ладно, – говорит, – открывай раскраску. Пройдемся. Чего там проходиться: ничего в ней нет, только мыльные пузыри наплывают друг на друга перед глазами. Но это всегда так. Сначала. космос мертв Со вторым схроном тоже всё было в поряде. Заброшенный подземный сортир цензоры забрали под себя еще года два назад. Сначала сделали склад, потом поняли, что слишком на виду – отъехали в сторону. Стали юзать по особым поводам – если по-другому никак. Ну и почти забыли по итогу. Мишаня вот вспомнил. Ну и нормально, пусть железяки здесь полежат, решил Арчи. Нормально и вышло. Схрон на восемь бойцов в полном комплекте или человек на двенадцать – если делить по-бедному. Но по-бедному незачем. Лучше отоварить «толстых», которые пойдут главной прорывной силой, – чтобы они были в полном сарафане. Огненные «толстяки» в большой давке – это уже полдела. Никакого срочняка разбирать оружие сейчас не было, сами-то собирались через месяц выступить. А может, и через два. Но вчера пришел гонец – не Овечкин, побольше. Сказал, будет митинг. Надо уработать наиболее шубутных, и чтобы с той стороны вскинулись в ответ. – Зачем митинг? – удивился Арчи. – Чтобы вскинулись, – терпеливо пояснил гонец. Понятно. Жопка-то из-за картинок жим-жим. – А, – сказал Арчи, – звериный оскал либерализма. Либеральных штурмовиков геть! – Вот видишь, – улыбнулся гонец, – не зря ты большой человек. Не зря, чувачки, не зря. Мишаня развернул железки. Пощелкал щипцами, махнул цепом. Одобрительно выдвинул вперед подбородок. – И не повяжут, командир? – А если и повяжут? Раз пять уже забирали, но это так, до отделения. По-настоящему тех, у кого корочки КЧН, брать нельзя. Если, конечно, правила вдруг не поменяются. – Если наши «старшие» подпрыгивают в нетерпении, мы же должны им подставить плечо, а? – сказал своим Арчи. Сеня говорит: – Да какие они наши, клопы жирные? Ну а кто тебе наши, Сенечка? Рисовальщики-американы? Нет уж, пока нашими побудут эти. А там разберемся. Дай срок, Сенечка, разберемся. Только потащили железяки наверх, как вваливается Буга. – Тут у нас пассажир, – говорит. – Какой пассажир? – Да уже был один раз. Помнишь, жопа на видео? В душе не ебу, как он спрыгнул, но, блин, вчера опять взяли в Сокольниках. – Ну-ка, – сказал Арчи, чувствуя приятный холодок предвкушения, – покажь! С того момента, как Арчи впервые увидел Илью, тот будто стал чуть поменьше. Сырой какой-то, рыхлый. Раньше дерзко так пялился, а теперь глаза отводит. Раскис чувачок, раскис. – Бессмертный, да? – по-собачьи склонив голову набок, с интересом поинтересовался Арчи. – Меня ваш отпустил, – не поднимая глаз, сообщил Илья. – Наш? – Старший. Бог твоих висельников. – У меня нет старшего, – ласково сказал Арчи, – и бога нет, я – сиротка. И у тебя тоже нет никакого бога, крысеныш. – Меня отпустили, – безнадежно повторил Илья. – Конечно, – согласился Арчи. Боится, с удовлетворением отметил он. Теперь – знает и боится. Вот так с ними и надо. Всем показать жужу, чтобы спрятались под лавку и не высовывали свои рыльца. – Вы как глисты, – сказал Арчи. – Заползаете в брюхо и гадите. Тащите свое уродство, мажете его по стенам. Вы уже одну мою страну прожрали и прогадили. Большую, теплую как сиська, ласковую. Теперь и за эту взялись, да? Цензоры, почуяв командирскую ярость, придвинулись к пленнику, но Арчи дал знак остановиться. Танцующей походкой он подошел к Илье вплотную и сделал вид, будто закурил и выпускает дым ему в лицо. – Думаешь, ты вправду бессмертный? – спросил Арчи. – Любимец Асгарда, да? Илья закрыл глаза. – Буга, – окликнул Арчи. – Помнишь того адвоката? Ага. Надо будет также поработать. – Говно вопрос. – Короче, – сказал Арчи шепотом на ухо Илье, – ты мне не нужен. Сегодня мне нужны только все вы сразу. Расскажи, как вы, пидарята, связываетесь? Кто кому звонит? – Не знаю, как тебе звонят пидарята. Арчи кивнул. Всё же не до конца растекся. Хорошо. – Шутишь, да? Мы тоже любим добрую шутку. Нам шутка строить и жить помогает. Скажи, Буга? Илью тряхнули и с силой приложили о стену. Руки – в веревки и натянули. Подвесили. – Тебе какая рука больше нравится? – спросил Арчи. – Правая? Он взял протянутый Бугой тяжелый молоток и с размаху бросил его в стену. Молоток ударил сантиметрах в пяти ниже ладони Ильи и отскочил в сторону. – В следующий раз попаду, – пообещал спецкор «Комиссарки», проходя и подбирая молоток. Илья выдохнул и снова закрыл глаза. – Может, и правильно, – подбодрил его Арчи. – Сразу – раз, и всё закончилось. А мы тебя просто потом проволочем перед твоими – как фашистское знамя – и бросим к их ботинкам. Вот они и вскинутся. Ну что, не сообразил говорить? Значит, будем завязывать с бессмертием. Арчи снова взвесил в руке молоток. Он показался ему чуть тяжелее, чем в прошлый раз. Не в прошлый бросок, а с адвокатом этим… Тогда, кстати, понадобилось два броска, вспомнил он. А теперь… теперь наверняка хватит одного. – На счет три, – сказал Арчи. Когда Корень выглянул из подъезда, Овечкин был уже тут – просматривал фотки на своем фоторужье, давясь от смеха. Резидент «камеди клаб», сука. Безумный шляпник в цветастой панаме и блевотно-рыжих штанах. Просил же не делать из себя клоуна. А теперь каждый второй будет оборачиваться. |