Книга Шоу грешного праведника, страница 45 – Марина Белова

– Испарения, – авторитетно заявила Алина. – Надышались, наверное.

– Или накурились. Я слышал, что можно добавлять порошок из мухоморов в табак, – высказал свою версию Алексей. – Ну, чтобы кайф словить.

– Да? А еще можно делать настойку на спирту. Мне бабушка рассказывала. Эффект примерно тот же, если, конечно, с дозой не переборщить, – добавила Алина, стараясь не изменять своему имиджу и выглядеть компетентной в любых вопросах.

– А моя бабушка говорила, что хорошо еще поясницу такой настойкой растирать, – продолжил перечень полезных свойств мухоморов Рюмин.

– Никогда не пробовала, – отозвалась Алина. – Змеиный яд, тот да, помогает.

– Из грибов растирка еще лучше.

– Надо бы попробовать.

В дискуссии «Как использовать мухоморы в быту» я участия не принимала: тема эта мне была совершенно не знакома. В прессе о таком не пишут. А бабушки у меня были исключительно горожанками, в лес за мухоморами не бегали. С детства я считала, что мухоморы – самые опасные после бледной поганки грибы, в руки их брать не рекомендуется, а уж употреблять в пищу тем более.

Алинина осведомленность, как и с какой целью можно использовать ядовитые грибы, меня насторожила: «Интересно, откуда у нее взялась такая бабушка? Колдунья, что ли? Мухоморчики, змейки, паучки. Может, потому она гипнозу не поддается, что с детства от беды заговорена?»

– Алина, что-то я раньше от тебя не слышала ни о какой бабушке, которая бы настойку на мухоморах делала. Откуда у тебя взялась такая прародительница? – спросила я, чтобы кое-что для себя уяснить об Алининых родственниках.

– Не заходил у нас с тобой разговор о мухоморах, вот я о бабушке и не вспоминала. Тем более что баба Прасковья – не родная моя бабушка, а двоюродная. И жила она далеко, аж в Сибири. Если честно, я ее всего один раз в жизни видела, когда она сюда приезжала родственников проведать.

– Низку мухоморов сушеных привезла? – съязвила я.

– Ой, что с тебя взять?! – обиделась Алина. – Не веришь ты в народную медицину. А зря.

– Послушайте, а вдруг и впрямь здесь всем верховодит какой-нибудь народный лекарь? – оживился Рюмин.

– Кем верховодит? Бомжами? – фыркнула я.

– Вы мне не дали закончить. Здесь, кроме бомжей, есть еще люди.

– Люди?

– Да, люди. По крайней мере, их двое, и сидят они в доме, который находится рядом с воротами.

– Что за люди? – посерьезнела Алина.

– Женщина в возрасте и мужчина средних лет. На вид деревенские жители. Оба в телогрейках. У женщины голова повязана цветастым платком. Мужик с намотанным вокруг шеи шарфом.

– Они тебя видели? – забеспокоилась я.

– Вроде нет. Я незаметно подкрался к дому и заглянул в окошко. Мужчина газету читал, а бабка, по-моему, носок вязала.

– И кто они такие?

– А бес их знает? Может, сторожа. Или бригадиры.

– Ага, бригадиры-полеводы-грибоводы, – пробормотала я.

– Слушайте, а давайте спросим у одного из бомжей? Все равно они почти в отключке. Протрезвеет, даже не вспомнит, кто был, что спрашивал. Подумает, что мы ему приснились.

Не дожидаясь нашего согласия, Алина пошла в сторону корпуса.

Бомжи продолжали спать в соломе. Алина, недолго думая, выбрала из кучи одного из них, схватила его за рукав ватника и потянула на себя. Мужичок зашевелился, потом открыл один глаз, поморгал им и сделал попытку опять вернуться в небытие.

– Ты должен ответить нам на несколько вопросов, – загробным голосом заверещала Алина.

– А вы кто? – Бомж открыл оба глаза. Мысли в его голове текли вяло, и говорил он медленно, растягивая гласные и делая длительные паузы между словами. – Ангелы?

– Ангелы, ангелы, – кивком головы Алина подтвердила нелепый домысел бомжа.

– Ангелы смерти, – добавил Алексей.

– Вы пришли меня забрать в царство небесное или в ад? – испугался бомж.

– Царство небесное надо заслужить, – заинтриговала своим ответом Алина.

– Значит – в ад, – печально вздохнул бомж.

– У тебя есть шанс исправиться, – обнадежила его Алина.

– Как?

– Ответь на наши вопросы, и мы зачтем твое искреннее желание нам помочь.

Бомж затрусил головой.

– Вопрос первый. Как тебя зовут?

– Михалыч, – с готовностью ответил бомж.

– Кто твой хозяин?

Второй вопрос был посложнее первого, и бомж задумался.

– Наверное, тот, что сидит в теплом доме, – после некоторого раздумья сказал наш собеседник и махнул в сторону двери. – Мы ему дрова носим. Там же получаем еду и пойло.

– Ты говоришь о доме, который расположен рядом с въездом на территорию?

– Да.

– А как зовут твоего хозяина?

– Вроде бы Василием, – бомж скривился, демонстрируя титанические умственные усилия.

– А у Василия есть хозяин?

– У каждого есть хозяин. Без хозяина нельзя. У хозяина есть хозяин. Мы его называем учредитель. А самый главный хозяин – бог. Он на небе, он всех видит и обо всех заботится.

– Эка ты далеко забрался. А учредителя ты видел?

– Может, и видел. Два раза в неделю сюда приезжает человек. То ли он сам, то ли от него.

– Зачем он сюда приезжает?

– Он привозит продукты, выпивку и забирает ящики.

– С чем? Вот с этим? – Алина показала на мухоморы.

– Да, но только с сушеными.

– А кому нужны сушеные мухоморы?

– Этого я не знаю, но если мы их выращиваем, то, наверное, кому-то они нужны.

«В этом ты прав, – подумала я. – Бесцельно никто ничего делать не станет».

– Когда должен приехать хозяин?

– Вроде бы сегодня. С утра Петька из сушки прибегал, дал наказ подрезать мухоморчиков. Мы подрезали, должен вот-вот прийти и забрать грибочки.

«Петьке на глаза, пожалуй, нам показываться не стоит», – подумала я. Похоже, Рюмина посетила та же мысль:

– Понятно. Вот что, милый человек, ты о том, что разговаривал с нами, со своими друзьями-товарищами помалкивай – они вряд ли поверят в ангелов. Подумают, что ты допился до белой горячки, коситься на тебя станут, хозяину на тебя пожалуются, а он тебя может от работы отстранить или еще возьмет да и выгонит на улицу.

– Не дурак. Буду молчать, как покойник, только вы уж перед богом замолвите за меня словечко. Я так понял, вы меня пока не забираете?

– Не забираем. А перед богом за тебя словечко замолвим обязательно. А теперь ты глаза закрой и не подсматривай, – попросила Алина. – А то нам как-то неудобно перед человеком в воздухе испаряться. Стриптиз какой-то получается.