Онлайн книга «Возрождение времени»
Я вижу любовь свою, Я лечу рядом с ней, Я дарю ей подарок – Кусочек затвердевшего времени. Чудесные знаки вырезаны на нем, Мягком на ощупь, как ил в мелком озере. Она окутывает свое тело временем, И влечет меня за собой на край существования. Это полет духа. В наших глазах звезды как призраки, В глазах звезд мы как призраки. Певун слушал голос Короля – прохладный, но в то же время страстный, как пылающая комета, как замерзшая солнечная корона. Он был далек, как река звезд, меланхоличен, как остывающий звездный туман; трогателен, как любовь, которой у него никогда не было… Пение у Созерцающих Бездну состояло в колебаниях определенного вида электромагнитных волн, которые они называли примитивной мембраной. Созерцающие могли «слышать» глазами волны, которые и были песней. Певун видел, что переливчатый голос Короля превращает окружающий ее свет в мерцающее озеро расплавленного серебра, ноты падают в это озеро, словно капли дождя, и по серебру бегут концентрические круги. Рябь Короля сталкивалась с рябью Певуна, ноты усиливали друг друга, сливались друг с другом… «Может быть, – думал Певун, – это и есть те самые «чудесные знаки… вырезанные во времени?» И, может быть, они совершают сейчас «полет духа», – полет к краю существования, к звездной пропасти… Но вот наступило мгновение гибели. Приливные силы нарушили структурную целостность родного мира, и мощный внутренний взрыв разнес его на куски. Подвешенные в воздухе и защищенные последними остатками священного пламени, Король и Певун беспомощно наблюдали, как длинные трещины и разломы зазмеились по земле внизу, слились в каньоны, а затем разорвали наружную оболочку мира, обнажив его сложный внутренний механизм. Загадочные гигантские конструкции, представшие их глазам, были непостижимы, невообразимы, а ныне вдобавок и бесполезны. Механизм противодействия был разрушен, и теперь во Вселенной не было силы, способной противостоять возвращению Изгнанницы-Смерти. Бурная воздушная струя, вырвавшаяся из глубин мира, подхватила Певуна и Короля и вознесла высоко в небо, откуда ошеломленная пара стала наблюдать за сценой апокалипсиса, разыгрывающейся далеко внизу. – Певун, мне страшно. – Король прижалась к Певуну и открыла для него свой орган мышления. Теперь они общались, напрямую передавая мысли друг другу. – Как ты думаешь, что там, внутри звездной пропасти? Темная преисподняя, где вся материя сжата до плотности, которую невозможно себе даже представить? – Нет, быть может, мы найдем там кротовую нору, ведущую в другое пространство-время, другую вселенную. – Ты и вправду так думаешь? Мы попадем в другую вселенную? – Никто никогда не ходил туда, так что я не знаю. Но я помню древнюю песню: «За пределами этой Вселенной существуют девять других. Эта жизнь заканчивается, но никому не ведома жизнь грядущая» [14]. – Красивая песня, но я никогда не слышала ее раньше. – Эта песня не принадлежит нашему народу. Я обнаружил ее в базах данных звездощипов. Речь идет о короле звездощипов и его тоске по мертвой возлюбленной. – Их король тоже кого-то любил? – Верно. Их король был как все другие индивиды. Он жил, он любил, он гневался, он умер… Пока они разговаривали, Певун погрузился в орган мышления Короля и потерялся в опьяняющем объятии другого, незнакомого, но доброжелательного сознания. Король прижалась к органу мышления Певуна и ощутила присутствие собственных мыслей в мыслях другого существа… Их органы мышления переплелись между собой, и трепещущая пара совершила древнейший ритуал любви, став единой сущностью. Частичка сознания Певуна напомнила ему, что в звездном облаке, где находилось его истинное тело, семя израсходовало последние запасы энергии. Дуал-векторная фольга, запущенная потомками звездощипов, затягивала его тело в расширяющуюся гибельную плоскость. Пожалуй, в том мире смерть настигнет его раньше, чем в этом. «Пусть будет так», – подумал он. И, вытянув все свои щупальца, еще крепче обнял Короля, которая растворилась в счастье любви, пришедшей слишком поздно. * * * Ангел смерти наблюдал за всем, по-прежнему сохраняя спокойствие. Если бы он захотел, он мог бы спасти этот гибнущий мир одним мановением руки. Только и требовалось, что потянуть за невидимую ниточку – и местная гравитационная постоянная вернулась бы к норме. А если потянуть еще раз, она станет меньше нормы, асимптотически приближаясь к нулю… И тогда звездная пропасть превратилась бы в ничтожный твердый сгусток вещества, лишенный рокового тяготения. Жители родного мира могли бы даже приземлиться на него и попрыгать в свое удовольствие. Всего лишь протяни руку… Наконец ангел смерти принял решение и вытянул левую руку – как будто собрался взять нечто невидимое. В его ладони зажегся маленький огненный шар, который вскоре погас и превратился в нечто материальное. В тонкий стеклянный стакан, наполненный странной зеленой жидкостью. Ангел смерти залюбовался стаканом. Он воссоздал температуру, давление, гравитацию и другие условия своей родины. Затем залпом осушил стакан и удовлетворенно вздохнул. И снова протянул руку. – Еще один «Зеленый шторм», – пробормотал он. Как бы там ни было, этот день стоило отпраздновать. Материализовался еще один стакан с «Зеленым штормом». Но когда ангел смерти потянулся за ним, другая рука, женская, перехватила напиток. – Hic mihi [15], – прозвучал ясный ровный голос. Из парящего в воздухе прямоугольного контура позади ангела смерти появилась фигура. В слабом свете, льющемся из двери, стало видно, что это женщина со светлыми волосами и европейскими чертами лица. Она была одета в серебристую одежду, и ее голубые глаза излучали силу и уверенность. – Sis [16], – отозвался ангел смерти. Его латынь была так же изящна, как и взмах руки, с каким он позволил забрать стакан. Они продолжили беседу на латыни. – Ты нашел их? – спросила женщина. – Похоже на то. – Быть может, надо сообщить Хозяину? – Она подняла руку, и на ее пальце сверкнуло кольцо. Ангел смерти мгновение подумал и кивнул. |