Книга Медальон Таньки-пулеметчицы, страница 38 – Ольга Баскова

– Я вас слушаю. – Бутаков отвернулся к окну, всем видом демонстрируя равнодушие, и Виталий протянул ему удостоверение:

– Виталий Рубанов, журналист из Лесогорска.

– Из Лесогорска? – протянул следователь. – Что же привело вас ко мне?

Молодой человек уже заготовил ответ на этот вопрос:

– Убийство главы администрации вашего сельсовета. Мне поручили написать о нем.

В сером лице следователя ничего не изменилось.

– Убийстве? В таком случае, товарищ журналист, вас дезинформировали. Островский погиб от взрыва старого снаряда. В наше время люди продолжают гибнуть подобным образом.

– Я не ошибся. – Рубанов сделал ударение на последнем слове. – Видите ли, я провел собственное расследование и пришел к выводу, что снаряд оказался на участке не случайно.

В серых глазах Бутакова зажглись искорки, появилось что-то похожее на интерес. Журналист усмехнулся про себя. Надо же, а этот серый «мыш» честолюбивый и не прочь заграбастать себе чужие заслуги.

– Присаживайтесь, чего вы стоите? – Бутаков растянул в улыбке тонкие серые губы и, указав на единственный стул, продолжавший лежать на полу, смутился и встал.

– Я сам, – Рубанов поднял стул и уселся поудобнее. – Вы ждете от меня объяснений? Начну все по порядку…

Жилистая рука следователя потянулась к электрочайнику и включила его.

– Чувствую, разговор не будет коротким. – Бутаков снова улыбнулся. – Почему бы не совместить приятное с полезным? У меня есть домашние пирожки, будете?

Рубанов кивнул:

– Не откажусь.

Он закинул ногу на ногу и принялся рассказывать, стараясь ничего не пропустить. Бутаков слушал внимательно, не перебивая. Когда посетитель закончил, следователь пригладил и без того прилизанные волосы и поинтересовался:

– Вы уверены, что медальон пропал? Вы ведь не искали его по всему дому. И почему вы думаете, что убивает Потапов? Если не ошибаюсь, этому человеку под девяносто. Согласитесь, трудно представить старика гангстера.

Рубанов мотнул головой:

– Тут позвольте с вами не согласиться. Эти убийства мог организовать как человек преклонных лет, так и ребенок. Убийце не пришлось применять силу. А притащить снаряд или спрятать ингаляторы под силу любому.

– Не скажите, – возразил следователь и провел по хрящеватому носу длинным пальцем. – Чтобы расправиться с Пахомовым, нужно было знать, что он астматик, что он постоянно пользуется ингаляторами. Да и, в конце концов, где эти ингаляторы хранятся.

– Это проще простого, – пожал плечами Виталий, – допустим, убийца, послав Василия Петровича за стаканом воды, быстро обшарил шкаф. Мебели в кабинете мало, уверяю вас, это можно было сделать за считаные минуты.

Бутаков отбросил ручку с некоторым раздражением.

– И все же у меня некоторые сомнения…

– Тогда помогите мне, чем сможете, – просительно произнес журналист. – Если вы знаете всех жителей этого поселка, может быть, скажете, кто из них подходит по возрасту для убийцы.

– Зачем так громко? – поморщился следователь, хлопая серыми ресницами. – Так сразу и убийцы? – Он вздохнул, будто принимая неизбежное. – Впрочем, чтобы проверить всех девяностолетних или около того, много времени не понадобится. Раньше здесь было много таких, теперь осталось человека три-четыре. Сейчас уточню. – Он придвинул к себе телефон, судя по всему, оставшийся еще с советских времен, и начал крутить диск. Когда на том конце провода отозвались, Бутаков улыбнулся невидимому собеседнику, и Рубанов понял, что это женщина. Так оно и оказалось.

– Раечка, это Бутаков беспокоит, – начал следователь ласково. – Как поживаешь, моя красавица? Что значит, что мне нужно? А если я просто решил с тобой пообщаться? Ладно, твоя взяла, мне действительно нужны сведения о жителях нашего города. Будь добра, сбрось мне список всех новоозерцев от восьмидесяти пяти до девяноста двух лет. Заранее благодарю. – Он бухнул трубку на рычаги и хихикнул: – Это социальная служба. У Раечки все по полочкам разложено. Сейчас она скинет мне их на электронку. На всякий пожарный я взял возрастной коридор пошире. Если кто-то из наших стариков был малолетним предателем, он может жить по чужим документам, прибавив или убавив возраст. Согласны?

На это Виталию нечего было возразить. Вскоре смартфон Бутакова издал жалобный стон, и следователь кивнул:

– Пришло. Сейчас глянем.

Виталий обратил внимание, что телефон у собеседника был довольно неплохой, из дорогих, и усмехнулся про себя. Некоторые считают крутую игрушку показателем своего материального благополучия, не обращая внимания на одежду и обувь, а она не выдерживает никакой критики. К таким, вероятно, относился и Бутаков.

– Прислала, родимая, – отозвался он. – Ну, журналист, записывай. – На «ты» он перешел резко, без предупреждения, и Рубанов не возражал. Действительно, глупо тыкать человеку, который ненамного старше тебя.

– Диктуй. – Рубанов достал блокнот и ручку. Бутаков прищурил глаза:

– Итак, Пальцев Иван Васильевич. На твоем месте я бы его не проверял – после болезни не ходит, парализованы ноги. Сын и невестка его в инвалидной коляске вывозят. Дальше участка обычно не двигаются.

– Все равно, говори адрес, – упрямо заявил журналист. – Разве в твоей практике не было примеров, когда преступления совершали люди, вроде бы прикованные к постели?

– Черт с тобой, пиши, – недовольно отозвался Бутаков, – улица Вокзальная, десять.

– Есть, – Виталий черкнул в блокноте. – Следующий.

– Вот этого называю, потому что ты просил всех, – буркнул следователь. – Боровой Николай Дмитриевич. Поверь, на него только потратишь драгоценное время. Это дед нашего директора школы, Петра Семеновича. Благодаря им школа зазвучала в области. Ни у кого так не поставлено патриотическое воспитание, как здесь, а все благодаря Николаю Дмитриевичу. Какие уроки мужества он проводит! Заслушаешься! В детстве, когда пришли фашисты, сбежал и стал сыном полка. О таких Катаев писал свою книжку. – Он нахмурился. – Его внук с покойным главой администрации в последнее время не ладил. Видишь ли, Петя давно хотел выбить квартиру для своего деда, да только Островский – царствие ему небесное – никак не давал. Гад он был, только это между нами. Своих детей хатами обеспечил, а до простого народа руки не доходили.

– Как же он обосновывал отказ? – удивился Рубанов.

– Наш бывший хозяин города никогда ничего не обосновывал. – Бутаков застучал ручкой по столу. – Этакий маленький царек: хочу – казню, хочу – милую. Знаешь, сколько на него обиженных? Он говорил: «На обиженных воду возят». Я бы на твоем месте, если бы так уверился в убийстве, лучше бы этих товарищей и проверил. Но ты уперся в свою версию и слушать никого не желаешь.

– Сначала проверим мою. – Виталий не хотел отступать. – А потом, если пожелаешь, и эту. Только, мне кажется, глупо убивать из-за квартиры. Где гарантия, что новый глава тебе ее предоставит? И потом, разве в вашей администрации нет ответственного за распределение жилья?