Книга Империя травы. Том 1, страница 59. Автор книги Тэд Уильямс

– Я его знаю, ваше величество, – сдержанно сказал капитан гвардии. – Это Ордвайн из Вестворта. Он входил в отряд принца Моргана и лорда-камергера, графа Эолейра.

– Да сохранит всех нас Бог, – тихо сказал Саймон. Его лихорадило, голова стала обжигающе горячей, а ледяной ком в груди с каждым мгновением становился все тяжелее. В сознании у него повторялась одна и та же мысль: Мириамель будет во всем винить его, и совершенно справедливо. – Что я наделал? Сэр Кенрик, пожалуйста, уберите отсюда всех, кроме солдат, которые принесли эркингарда.

Тиамак повернулся к цирюльнику-хирургу:

– Помоги мне снять с него кольчугу.

Многолетний советник Саймона не поддался ужасу, которым, казалось, были объяты все остальные.

Саймону отчаянно хотелось что-то сделать, что-то изменить, но даже король не в силах вернуть к жизни солдата, если он мертв. Оставалось только ждать и молиться о том, что произошла ошибка. И он стал молиться, но это казалось столь же полезным, как попытки ребенка построить стену из песка, чтобы остановить прибойную волну.

С помощью хирурга и другого солдата Тиамак снял кольчугу и рубашку с Ордвайна. Когда они сняли доспехи, его голова упала назад и с жутким глухим звуком ударилась о стол. Несколько оставшихся солдат выругались из-за столь непочтительного отношения к мертвецу, но страдания Ордвайна уже закончились. Тиамак посмотрел на огромную рваную рану на груди, рядом с правой рукой.

– Какой в этом смысл? – Осрик оказался рядом с солдатами, пока Кенрик заставлял уйти остальных нежеланных свидетелей. Герцог выглядел смущенным, на мгновение гнев Саймона немного привел его в себя. – Варвары тритинги убили моего внука, – сказал он, но в его голосе тут же снова появилось отчаяние. – Нам следовало сжечь их много лет назад. О Бог, милосердный Бог!

– Кенрик, возьми несколько солдат и отведи лорда-констебля в его покои. Если он будет сопротивляться, скажи, что это королевская воля. Дай ему выпить чего-нибудь крепкого, и пусть остается в своих покоях, пока я не отменю свой приказ. И не позволяй герцогине Нелде уговорить тебя его выпустить. – Саймону и самому хотелось уйти, но он знал, что сейчас должен быть сильным – сильным ради Мири, ради всех, кто нуждается в короле, какие бы ужас и скорбь ни грозили остановить его сердце. Никогда в жизни Саймон не чувствовал себя таким одиноким, как в этот момент.

Тиамак исследовал раны пальцами, но потом остановился, чтобы закатать рукава, хотя манжеты уже запачкались в крови. Леди Телия стояла рядом с ним, собирая обрывки рубашки, по мере того, как Тиамак вытаскивал их из раны, и, хотя она была встревожена, ее лицо оставалось почти таким же спокойным, как у мужа.

– Думаю, рана нанесена стрелой, – сказал Тиамак, продолжая изучать грудь мертвеца. – Отверстие слишком маленькое для копья или меча. Однако стрелу выдернули. Сам Ордвайн, насколько я понимаю, чтобы продолжать двигаться дальше. – Тиамак задумчиво кивнул. – Несчастный смельчак. – Он повернулся к стражникам Эрчестера: – Мы все еще ждем ответа. Подумайте хорошенько. Что он вам говорил?

– Что на них внезапно напали тритинги, милорд, – сказал солдат, который ответил на первые вопросы. – И что эркингардов почти полностью зарезали – так он сказал, «зарезали» – лишь немногие спаслись…

– Некоторые все-таки спаслись? – у Саймона появилась надежда, хотя он понимал, что это глупо.

– Я думаю, его сопровождал еще один солдат, – вмешался стражник, который побежал в замок, чтобы сообщить новость. – Когда мы подняли его в самом начале, он сказал: «Они нас догнали, – так он сказал. – Они убили Фирмана».

– Фирман также был в отряде принца, – сказал первый стражник. – Фирман, сын Остлера, так его все называли.

Тиамак закончил изучать рану и принялся искать другие повреждения.

– Вы сказали, что он проехал через город. Кто-нибудь, найдите его лошадь и приведите сюда.

В этот момент к ним подошел капитан ворот Нирулаг, седой старый солдат с аккуратно подстриженной бородой, который явно жалел, что все пропустил.

– Вы слышали лорда Тиамака, – сказал он двум своим людям. – Приведите лошадь, пока ее не украли.

Тиамак держал правую руку Ордвайна, сжатую в окровавленный кулак, и пытался разжать мертвые пальцы, но у него не получалось.

– Мне нужна помощь, – сказал он, но, когда один из солдат шагнул вперед, покачал головой. – Телия, я бы предпочел, чтобы мне помогла ты. Мягко. Он еще не застыл, но перед смертью крепко сжал пальцы.

Не обращая внимания на кровь, леди Телия помогла разжать пальцы мертвеца и достать смятый комок, почти полностью ставший красным. Тиамак взял его и положил на стол.

– Пергамент, – сказал он. – Нет, что-то более грубое. – Он принялся осторожно распрямлять красный комок. – Тут что-то написано, – добавил Тиамак. – Но посередине большая дыра.

Саймон подошел к нему.

– Зачем он это сделал? – спросил король.

– Я не думаю, что это сделал он, ваше величество. Наверное, он нес послание на груди, под доспехами, и их пробила стрела. Поручение имело для него такое огромное значение, что он вырвал стрелу, чтобы сохранить послание.

– Храбрый человек! – сказал Саймон, с трудом сдерживая слезы, которые он потом уже не сможет остановить. – Мы похороним его, как героя. Но что это? Скажи мне, Тиамак, что там сказано?

– Один момент, ваше величество, – ответил Тиамак. – Письмо разорвано и сильно испачкано кровью, и я не хочу его окончательно испортить – видите, большая его часть уничтожена. Остались только обрывки, – сказал он жене. – Возможно, нам удастся прочитать отдельные слова.

– Что там говорится?

Почти все заметно вздрогнули от гнева в голосе Саймона, но Тиамак не собирался спешить.

– Во-первых, мне нужна чистая белая тряпица, – сказал он. – И нож. Похоже, я оставил свой у себя в комнате.

Саймон с трудом сохранял молчание, пока солдаты искали подходящий кусок ткани – такие вещи не так просто найти у ворот Нирулаг. Наконец один из стражников прибежал с белой рубашкой, какие надевают под доспехи.

– Она новая – жена только что ее сшила, – с тоской сказал он, когда Тиамак ее забрал.

– Ладно, – прорычал Саймон, – мы дадим тебе другую.

Тиамак разложил рубашку на той части стола, где не было крови, и аккуратно расправил на ней скомканное послание. Затем другой половиной рубашки надавил сверху на письмо – солдату, отдавшему рубашку, оставалось лишь грустно на нее смотреть.

Теперь, когда часть крови впиталась в ткань, Саймон сумел разглядеть буквы. Это был не тщательно выделанный, гладкий пергамент, которые используют для написания посланий при дворе, а кусок кожи с неровными краями. Саймону уже доводилось такие видеть, и он узнал маленькие жирные руны, хотя никогда прежде ему не доводилось видеть, чтобы они были написаны в такой спешке.

– Я узнаю руку, – сказал Саймон. – Это Бинабик, слава Богу, быть может, он жив. Но что он написал?