Онлайн книга «Магия побеждает»
– Я – нет. Но Томас Дюран, да. – Элегантным взмахом руки он указал на свое новое лицо. Я не только собиралась на андеграундный турнир, одетая как красивая дурочка, но и мой партнер являлся одним из его владельцев. Отлично. Раз уж я попала на закрытые азартные и нелегальные бои, может, зрителям на бис отсыпят наркоты и выдадут высококлассных шлюх. Я вздохнула и постаралась выглядеть так, будто никогда в жизни никого не убивала. – У тебя в волосах лезвия? – спросил Сайман. – Нет. Не лучшая идея использовать лезвия как заколки. – Почему – нет? – Во-первых, кто-то может ударить тебя по голове, вонзив их в голову. Во-вторых, рано или поздно их нужно достать. У меня нет желания драматично вынимать такие «заколки», заодно отрезав половину волос, чтобы в итоге остаться с огромной лысиной. Примерно в ста ярдах от «Арены» деревянная башня царапала небо. Она находилась достаточно близко, чтобы установленные на ее верхней платформе пулеметы и ручные баллисты залили окрестности огнем. Люди на башне были одеты в особую черно-красную форму. – Красная гвардия? – Да. – Полагаю, платит кровавый спорт. Иначе вряд ли хозяева маленькой тусовки смогут нанять самое дорогое охранное подразделение в городе. Я знала нескольких красногвардейцев, они стоили своих денег. Несколько лет назад я подумывала о том, чтобы присоединиться к ним из-за постоянной зарплаты, но работа оказалась чертовски скучной. – Колизей – гордость и радость Рима, мог вместить пятьдесят тысяч человек. – Сайман позволил себе улыбнуться. – Пятьдесят тысяч зрителей в то время, когда лошадь являлась самым эффективным способом передвижения. Платит действительно кровавый спорт. А еще он привлекает правонарушителей, поэтому гвардейцы патрулируют как внешний, так и внутренний периметры, а особенно первый этаж, который окружает «Яму», где проходят бои. Там расположены и помещения для бойцов. Кстати, Совет не терпит стычек вне «Ямы». Мой вечер стал еще более напряженным. Составить компанию Сайману, ускользнуть от него, применив отсутствующие у меня навыки ниндзя, пройти мимо лучшей охраны в Атланте, проникнуть на первый этаж, найти темноволосую девушку, передать ей записку и вернуться, прежде чем метаморф заподозрит что-то неладное. Кусок пирога. Я могла съесть его во сне. И снова у меня возникло желание ударить Дерека в челюсть. Мы пересекли флуоресцентную белую линию шириной в два фута, нарисованную на асфальте. – Зачем она? – Сейчас мы находимся под защитой гвардейцев, – объяснил Сайман. – А они в принципе заинтересованы в нашем благополучии. За пределами линии – мы сами по себе. – На стоянке были смерти? – Не будь ты агентом ордена, я бы сказал, что за последний месяц случилось два убийства. Но сейчас я сошлюсь на незнание, – застенчиво улыбнулся Сайман. Избавь меня от этого. Мы направились к ярко освещенному входу, окруженному четырьмя красногвардейцами. Двое из парней оказались вооружены автоматами, а их напарники держали китайские копья, украшенные багряным шелком. Странный выбор оружия, но выглядели копья красиво. Сайман и я прошли через узкий арочный вход в холл. У нас на пути возникла женщина, зажатая двумя красногвардейцами, выглядящими так, будто они были готовы на все – к примеру, сбежать в лес с пятидесятифунтовыми рюкзаками и взорвать логово взбесившихся волков-оборотней. Их босс, затянутая в светло-коричный кожаный жилет, была немного выше меня, худенькая. И вооруженная рапирой. В отличие от левой, скрытой толстой перчаткой, ее правая рука была голая. Изумрудный блеск сиял на лезвии клинка, будто сделанном из бутылочно-зеленого стекла. Десять к одному, что зачаровано. Я осмотрела женщину еще раз. Короткие рыжие волосы. Ясные серые глаза. Я заглянула в них и обнаружила реальную стерву. – Рене. Как всегда, одно удовольствие. – Сайман снова продемонстрировал свой фокус с билетами и протянул два прямоугольника ей. Быстро взглянув на них, Рене вернула их Дюрану и уставилась на меня, дав понять, что аозай ни на секунду ее не обманул: – Не убей никого в моем здании. – Делай свою работу как следует, и мне не придется. Я позволила Сайману увести меня вперед. Он наклонился ко мне и доверительно произнес: – Рене… – Глава безопасности. – Ее рапира… – Зачарована, возможно, покрыта ядом. Рене невероятно ловко владеет ей. – Вы встречались раньше? Я поморщилась: – Рапира – оружие дуэлянта, лучшее в бою один на один. И еще важна точность: ты пытаешься проколоть жизненно важные органы и кровеносные сосуды лезвием шириной в дюйм. Обычная рапира не остановит разъяренного оборотня. Область поражения слишком мала, а значит, для того, чтоб Рене достигла хоть какого-то эффекта, она должна делать ставку на яд или магию. Я предполагаю, что она использует яд, поскольку носит перчатку на левой руке, что выдает ее нежелание касаться лезвия незащищенными пальцами, даже если доминируют технологии. Я права? – Да. Сайман казался ошеломленным. Рапира Рене наверняка действовала как Погибель. Моя сабля дымилась в присутствии нежити и плавила плоть. Если бы я не вынимала ее из тела врага сразу же после убийства, она бы вдобавок впитывала расплавленное мясо и жилы. К сожалению, мне редко удавалось оставить ее в нежити на достаточно долгое время: Погибель становилась слишком тонкой и хрупкой после чересчур кровавого боя, и мне приходилось ее кормить. Готова спорить на зарплату, что Рене тоже нужно заправлять свою «малышку». Мы повернули за угол, поднялись по узкой лестнице и очутились в другом мире, а точнее, в широком коридоре. Пол, выложенный итальянской плиткой двух оттенков – ржавчины и песка, – складывался в ромбовидный узор. В светлых, персикового цвета стенах по правой стороне виднелись узкие ниши, в которых стояли тяжелые керамические вазы со шпилями бамбука. Высокие арки слева прорезали стену, каждая была закрыта тяжелыми рыжеватыми занавесями. Витиеватые колдолампы, сейчас погасшие из-за отсутствия магии, украшали арочное пространство. Лопасти дюжины вентиляторов медленно вращались на потолке, обычные светильники, вставленные в центр каждого из них, озаряли пространство. Ровный гул собирающейся толпы проникал сквозь занавеси. Мы находились на третьем этаже. Магия ударила, задушив электричество. Лампочки мигнули и погасли. Вентиляторы лениво остановились, а на стенах витые стеклянные трубки колдолама зажглись, окрасив коридор бледно-голубым сиянием. Глубокий гортанный рев пронзил шум толпы. Хриплый, нечеловеческий вопль, вобравший в себя страх. Волосы у меня на затылке встали дыбом. Сайман наблюдал за моей реакцией. На его лице возникло самодовольное выражение. |