Она осторожно выскользнула в пустующий коридор и осмотрелась: подавальщицы скользили вдоль столов, слышался смех и разговоры. Хозяин таверны лениво отщипывал от куска хлеба куски и бросал болтающейся под ногами кошке. Ничего.
Попятившись, она влетела обратно в комнату, захлопнула задвижку и уставилась на Ле-Ванта так, словно он мог подняться из мертвых. Она убила его.
Великие души, как это случилось? И что ей теперь делать? Куда бежать?
Под столом что-то блеснуло. Движимая скорее страхом, чем любопытством, она наклонилась и подняла кинжал с пола. В луже крови он остался абсолютно чистым, словно впитав в себя всю грязь, и теперь мелко дрожал в ее руке, пытаясь добраться до горла бастарда. Лезвие по-прежнему сияло белизной так, что резало глаз. С отвращением отставив руку с кинжалом подальше, Инира наклонилась над Ле-Вантом, сдернула с его пояса ножны, и только вернув Смерть души на место, осторожно положила оружие на стол и выдохнула.
Нужно уходить. Их было трое, но кто поручится, что на помощь королевскому дознавателю не спешит еще кто-нибудь? Чем дольше она остается здесь, тем больше опасность, что Иниру обнаружат.
А она не могла этого позволить. Не теперь — когда на ее руках кровь человека. Не просто человека — смерть свободного ей бы простили, бастард ценится дороже, но королевский дознаватель…
Мысли, догадки, вопросы роились в ее голове сонмом злобных пчел, но Инира заставила себя не думать. Потом, когда окажется в безопасности, она сможет, наконец, обдумать то, что узнала и сделала, но сейчас нужно бежать. Скорее, скорее!
Нервозно оглядевшись, она вылила в таз кувшин воды, кое-как омыв лицо, руки и волосы, избавляясь от крови. Затем взгляд упал на плащ дознавателя, так и оставшийся лежать на кровати. Инира набросила его на себя — капюшон низко сидел на голове, надежно закрывая лицо, но дознаватель был немного выше, а потому плащ чуть волочился по земле, хотя теперь это ее мало волновало.
Нужно было сделать так, чтобы его не сразу опознали.
Аккуратно повесив плащ на спинку стула, Инира опасливо приблизилась к телу. Чтобы обыскать карманы, пришлось его перевернуть — мертвые глаза невидяще уставились на нее, на лице отпечаталась свернувшаяся кровь. Едва не бросив все в первую же секунду, Инира заставила себя не смотреть на его лицо и просто делать дело — в карманы ее платья отправились: два пузырька королевских чернил, кольцо-печатка с пальца, еще одна волшебная палочка, разрешительная грамота, доказывающая, что он — королевский дознаватель, дьер Ле-Вант, сверток с инструментами, кремень, кресало и кошелек с тридцатью золотыми. В последнюю очередь она с брезгливым трепетом повязала на пояс ножны со Смертью души. Выбора не было — оружие слишком приметное. Оставалась еще одежда дознавателя, но она не была готова потратить час на то, чтобы раздеть его. Форма королевской гвардии, конечно, привлечет внимание, но гвардейцев — много, а дознаватель всего один…
Она уже открывала дверь, когда внезапная догадка заставила остановиться. Кирх! Проклятый алкоголик, мерзкий старикашка, предавший ее… Как скоро он поймет, что их нет слишком долго?
Инира вышла в коридор, напряженно вгляделась в сидевших за столами. Взгляд ее не сразу нашел Кирха — настолько неотличим он был от остальной потрепанной публики. Старик сидел у камина, согнав с табурета лютниста (за что она в целом была ему благодарна), держа в одной руке огромную кружку, а в другой — завернутое в лепешку мясо. Но самое главное — он сидел спиной к ней. Ждать более подходящего момента было нельзя. Инира быстро, но стараясь казаться спокойной, чтобы не привлекать лишнего внимания, спустилась по лестнице, и, молясь, чтобы домоправитель не повернул голову, скользнула к черному ходу — подавальщица как раз выносила помои для свиней и дверь была распахнута настежь. Едва не столкнувшись с ней, Инира выскочила наружу, оббежала дом и кинулась к коновязи. Их лошади стояли расседланные, зато с самого края нервно била копытом черная лошадка — маленькие аккуратные ушки чутко поворачивались на любой звук, шелковистые губы мягко забрали с руки девушки корку хлеба, подобранную на заднем дворе.
— Хорошая девочка… — дрожащим голосом прошептала Инира, торопливо разматывая упряжь и молясь, чтобы никто не зашел. — Ты же поможешь мне, правда?..
Хорошая девочка терпеливо дождалась, пока воришка протолкнет одну ступню в стремя и только тогда приступила к действию: оглушительно заржав, лошадь встала на дыбы, молотя копытами по воздуху. Инира с воплем уцепилась за поводья, нечеловеческим усилием все-таки вздернула себя в седло и увидела, как из постоялого двора выходит человек.
В тот же момент из соседнего стойла молчаливым призраком стремительно выскочил всадник — пегая, почти белая в ночи лошадь под ним поражала своими размерами, а окраска сливалась с длинной, развевающейся на ветру мантией. Седые волосы ореолом обрамляли морщинистое, худое лицо с запавшими провалами глаз. Обнимая лошадь за шею в попытке удержаться, Инира в ужасе смотрела, как всадник разворачивает лошадь в ее сторону — он казался ей призраком, кошмаром по ее душу и протянутую руку она заметила не сразу.
— Живо, хватайся! — приказ в его голосе заставил ее очнуться. Испуганно оглянувшись на бегущих к ним людей, она ухватилась за руку незнакомца — его ладонь жестко перехватила ее запястье, буквально выдергивая из седла (из которого она и так уже норовила выпасть). Инира неловко, боком рухнула на колени всаднику, начала съезжать, но он уже мчался вперед — к открытым воротам, не обращая внимания на суматоху вокруг и единственное, что она смогла сделать — это подтянуться повыше и из последних сил держаться за седло…
Глава 14
Они мчались по обледеневшей дороге так, будто копыта у лошади были шипованные. Не имея возможности принять достойную позу, Инира вцепилась в седло и зажмурилась, только чтобы не видеть мелькающую перед глазами землю. Она отчаянно надеялась, что никто за ними не поскачет — народ в таких заведениях заботится только о своей шкуре, а Кирху погоня не по силам, особенно если он уже успел накачаться под завязку. Пусть теперь оправдывается перед королем. Она ему нисколько не сочувствовала. Если только их нынешняя лошадь тоже не украдена.
Но очевидно, всадник погони не опасался. Они миновали всего два верстовых столба, а затем перешли на шаг и остановились у поворота на темнеющую вдалеке деревеньку.
— Слезайте, — поторопил всадник. Инира, чувствуя, как к горлу подбирается тошнота, мешком свалилась на землю, глубоко дыша. В сумерках мало что было видно, но она слышала шум воды, а дальше по дороге темнела дуга моста. — Быстрее, — поторопил незнакомец, расседлывая лошадь. Та тянулась к его капюшону мягкими черными губами, всхрапывала обиженно.
Закинув на плечи две снятые с лошади сумки, тихо свистнул. Бедное животное, обиженно тряхнуло головой, но все же подчинилась — Инира смотрела, как лошадь выбирается обратно на дорогу и легкой трусцой продолжает путь по тракту.
— Она обученная, вернется, — несколько смущенно в ответ на ее взгляд пояснил незнакомец и повернулся к девушке спиной. Она, проваливаясь в снегу, поплелась следом. Они перешли речку по броду у деревни, стараясь остаться незамеченными, и снова остановились.
