Онлайн книга «Светлым магам вход воспрещен»
Шейн настороженно посмотрела на глиняный горшок, словно ожидая, что из нутра вылезут чудовищные щупальца с присосками, но спорить не осмелился. Он взял посудину, с опаской глянул внутрь и изумленно охнул: – Проклятие! Тут настоящий осьминог! Откуда он?! – Из ванны выловил, – с иронией прокомментировал брат. – И он красный! – Должно быть, обварился в горячей воде, – с таким серьезным видом, что не заметишь издевки, предположил Ристад. – И что мне с ним делать? – Унести его из моих покоев и отдай Брунгильде, пусть воспитывает. Или повару. По большому счету, мне плевать. Как это плевать?! Если отдать беднягу-осьминога на кухню, то триумфальное спасение его жизни превратится всего лишь в жалкую попытку продлить агонию перед кастрюлей с кипятком. – Отнесу тетушке, – решил Шейн судьбу выжившего обеда. Подозреваю, что не из милосердия, а просто содрогнулся при мысли об ужине с осьминожьими щупальцами. Он понуро потрусил к дверям. Я почти поблагодарила святого Йори, что пытка неподвижностью закончилась, но жених решительно вернулся, заставив меня мысленно взвыть. Шейн, свали уже в туман, пожалуйста! Можно с осьминогом, можно без. Просто дай брату подняться в спальню, а мне – поменять позу. Поясницу ломит, мышцы ноют и очень хочется почесать спину. Не шастай туда-сюда, как воскрешенное умертвие, и не заставляй страдать будущую свояченицу, между прочим, спасающую твою личную жизнь! – Что еще? – изобразил вежливый интерес Ристад. – Я знаю, что ты против этой свадьбы! – бросил Шейн. В тишине было слышно, как его голос звенел от напряжения. – Да, – спокойно ответил старший брат, заворачивая рукава рубашки. – И хочешь расстроить брачный обряд! Что характерно, Ристад промолчал, не желая ни соглашаться с обвинением, ни опровергать его. – Я уже взрослый, Рис, и способен распорядиться собственной жизнью, – с непонятным остервенением процедил Шейнэр. – Ты прав, тебе исполнился двадцать один год. Достаточный возраст, чтобы принимать осознанные решения. – Кэтти будет прекрасной матерью моим детям! – выпалил он совсем по-детски. – Несомненно. Одно неясно: что ты сделаешь, если в ночь восхождения родовая сила не примет дар? Женишься или отступишься? Шейнэр замялся, не зная, что ответить. Они говорили загадками, и я с ума сходила от желания понять, что скрывается за этими простыми, но в то же время наполненными тайным смыслом словами. – Иди, – кивнул Ристад, отсылая младшего брата. Тот удалился в глубокой задумчивости. В кабинете остались мы вдвоем. В смысле, втроем, если считать Кэтти в шкафу. От тишины звенело в ушах. Неожиданно темный властелин повернул голову и посмотрел точно в мою сторону, словно видел сквозь магическую завесу, что, конечно же, было невозможно. С ужасом я представила, как он подходит и прикосновением рушит хрупкие чары невидимости, но он уверенной поступью направился к лестнице в спальню. Подчеркнуто громко на втором этаже хлопнула какая-то дверь. Я выдохнула от облегчения и, с трудом сдержав стон, почесала зудящую спину. О ребристую створку. Заодно мышцы размяла. Оставалось придумать, как тихо извлечь Кэтти из ниши и заставить незаметно покинуть чужие покои. – Здесь тетка Брунгильда! – прошептала я, едва сестра пришла в себя. Будь она в своем уме и трезвой памяти, в жизни не поверила бы в штопанную белыми нитками ложь. – Где? – одними губами беззвучно проговорила она. Я ткнула пальцем в сторону потолка, мол, старуха вскарабкалась на второй этаж, уносим ноги, пока не слезла обратно. Мелкой перебежкой мы ринулись к двери. На полдороге Кэтти наступила на длинный кружевной подол, в тишине раздался треск порванной ткани. Чудом удержав равновесие, она добралась до выхода и выскользнула в коридор. – Госпожа Эркли? – прозвучал за спиной недоуменный голос Ристада. Сердце испуганно екнуло. Я медленно повернулась, практически готовая обнаружить на темном властелине пресловутое полотенчико, но он успел переодеться в вещи попроще, и теперь выглядел лет на пять моложе. В общем, не стариком в практически подагрическом возрасте, а привлекательным мужчиной во цвете лет, и на все это цветение было весьма приятно смотреть. – Что вы здесь делаете, господин Торстен?! – выпалила первое, что пришло в голову. – Как вы думаете? – сухо ответил он. Разве не видно, что девушка не думает, а паникует? – Я у себя в покоях, – не дождавшись ответа, подсказал Ристад, – а вы… – А я придумала кличку для осьминога! – Для… осьминога? – кашлянул он. Серьезно, Агнесс?! Ты заявилась в покои к мужчине, чтобы поделиться кличкой для осьминога? Тебе двадцать лет, ты практически дипломированный специалист по защите от темных чар, умением владеть магией можешь заткнуть за пояс половину Эсвольда, а врешь как малый ребенок! Нет! Дети сейчас хохочут над тобой, схватившись за животы. На лице ведьмака ясно читалось отражение моих собственных мыслей. – Вы уже вручили подарок своей тетке? – деловито уточнила я. – Практически. – Тогда еще передайте, что осьминога зовут Йорик. – Вы называли осьминога в честь святого Йори? – несколько ошалело уточнил он. – Вообще-то, ему идеально походит Фердинанд, но, как показывает практика, в вашем замке с таким именем долго не живут. На этом все. – Погодите! Мне есть что сказать, – бросил Ристад, и дверь захлопнулась прямо перед моим носом. От косяка в воздух вырвался жидкий черный дымок. Пришлось вновь обернуться. – Слушаю, господин Торстен. Он заговорил, потом развел руками. Ворот рубашки с небрежно ослабленной шнуровкой разошелся, в глубоком вырезе замелькала гладкая грудь… Мужской голос немедленно превратился в белый шум, а я невольно сосредоточилась на обнаженной плоти. Разглядывать Ристада было сплошным удовольствием. Он определенно выигрывал на фоне моих худых, моложавых однокурсников. Истинное наслаждение… в смысле, наваждение, не меньше! – Госпожа Эркли! – вдруг резко позвал он, возвращая меня в реальность. – Конечно! Абсолютно с вами согласна! – наверное, чересчур энергично поддакнула я. – Вы со мной… согласны? – недоверчиво повторил он. – Да. – То есть вы не держите обиду на Хэллроя? – на всякий случай подсказал Ристад. Подождите! С легкой руки я отпустила инкубу скопом все грехи? И даже угрозу несварения?! Ей-богу, надо же было так засмотреться на привлекательную мужскую особь! Приняв озадаченное молчание за молчаливое согласие, он добавил: |