Я и не стала. С силой сцепив зубы, сжала левую ладонь в кулак, а правую вложила в его протянутую ладонь с самым невозмутимым видом. Пальцы крепко сжали, меня, наградив ещё одним взбешённым взглядом, повели в портал.
Полной неожиданностью было выйти в уже известной мне спальне. Вот только она была не моя и даже не в той башне, где я провела шесть дней. Это была спальня Правителя.
Остановившись на ковре, я с недоумением взглянула на него. Дракон ответил мне полным превосходства взглядом и соизволил холодно пояснить:
— Теперь живёшь здесь.
Я с таким поворотом событий была полностью не согласна, но та разумная часть меня, что всегда предпочитала вначале думать, а потом действовать, велела благоразумно промолчать. Он злой, сейчас он меня просто не услышит. Куда разумнее будет поговорить с Правителем позднее, когда он будет в больнее радушном настроении.
А потому я смиренно кивнула, ничего не говоря. Но всё же не смогла не уточнить:
— Как долго?
Надеялась на что-то вроде «Пока не решится проблема со Жрецами», но вместо этого получила сухое:
— Пока не надоешь.
Это было жестко. Сродни удару, от которого я едва заметно дёрнулась, но мужчина всё равно заметил. Признаться, даже его слова про семью задели не так сильно, я всё же привыкла к тому, что их нет. И то, что я собственность своего короля, я тоже очень хорошо знала. И даже о том, что меня забрали, а даже не купили, принизив тем самым ещё сильнее, я тоже знала. Я всё это знала, но его последняя фраза всё же дала трещину в моей выдержке.
Сцепив зубы, заставила себя вновь кивнуть, в этот раз куда скованнее. Все мышцы напряглись, тело слушалось меня с трудом. Поднимать взгляд не хотелось, как и думать о том, какой же я на самом деле оказалась глупой.
Довериться безжалостному монстру? Поверить в какие-то чувства и светлое будущее? Величайшая ошибка в твоей жизни, Радомира Янир. И величайшее разочарование. Монстры не умеют любить.
— Комнаты не покидать, — подлил масла в огонь Правитель, чей пристальный взгляд я ощущала кожей, — я вернусь ночью… и выполню свою угрозу.
Спрашивать, какую именно, я не стала. Догадываюсь, что речь шла о последней, где мне обещали наследника под сердцем.
Грустно это всё.
Не дожидаясь моих слов и сам больше ничего не говоря, дракон развернулся и вышел, громыхнув дверью. С какой-то обречённостью я проследила за красноватым сиянием, проползшим по её кромке, отстраненно думая о том, что меня заперли.
— 27-
Остаток дня я бесстыдно проревела. Сидела на полу, обнимая подушку, следила через окно напротив за медленным заходом солнца, вспоминала все несчастья, выпавшие на мои хрупкие плечи, и ревела так, как ещё никогда в жизни не ревела.
Было больно, противно, страшно, жалко… Больно и противно от всего этого ужаса, что со мной творится, страшно от неизвестности перед будущим, жалко… себя мне жалко. Вот никогда себя не жалела, а тут захотелось!
Я ведь такая несчастная. Всю семью потеряла, с тринадцати лет находилась фактически в рабстве, где каждый день был борьбой. За себя, за своё тело, за свою сущность и свои принципы. Борьба на грани выживания, где приходилось выкладываться по максимуму, чтобы на следующий день всё повторилось… Борьба, за долгие годы которой я сумела выбиться в единоличные абсолютные победители. И только жизнь начала налаживаться, как появился злой и жестокий Правитель драконов, не считающий нужным спрашивать чьё-либо мнение. Он просто увидел блестючку и забрал её себе, а на то, что у этой блестючки могут быть чувства, попросту наплевал!
И вот теперь он собирается сделать со мной то, чего не могли сделать все остальные столько лет. Даже король не смог. Он и приказывал, и заставлял, и похищал… А я всё равно договаривалась с ним, приводила разумные аргументы, угрожала в конце концов. Он злился, даже гневался, ругался, но не трогал. А потом и вовсе перестал даже пытаться коснуться меня.
А теперь… Новый всхлип разнёсся по тёмной комнате. Истерика пошла по второму кругу.
А когда я, измяв бедную подушку, уже начала хрипеть от сорвавших горло рыданий, решила, что хватит с меня. В конце концов, у меня теперь много свободного времени будет, я и завтра пореветь могу. И послезавтра. И даже после-после завтра. Ну и дальше по списку… А вот если пришедший Киан увидит меня в таком виде, это будет сильнейшим ударом по моему самолюбию.
Так что я, шмыгнув носом, решительно поднялась на ноги. Встала, пошатываясь, недовольно глянула на промокшую подушку и вместе с ней пошла в умывальную комнату. Там щелчком пальцев зажгла три магических шарика и с неудовольствием взглянула на себя в зеркало.
Красное зарёванное лицо, опухшие глаза и нос, подрагивающий подбородок, намокший ворот платья… Скривившись ещё раз, принялась зло умываться. Удивительно, какие чудеса способна творить ледяная вода. Не прошло и пары минут умывания, как мне стало намного лучше. Жалость к себе сменилась мрачной решимостью не упасть в грязь лицом. Я не доставлю Правителю удовольствия от своего морального падения. Я не стану умолять его о прощении, не стану просить… Не достоин.
Окончательно промокшее платье полетело на полочку для одежды, я же осталась в одном белье и чулках. Ну и ладно! Психанув окончательно, расплела волосы и минут пять тщательно их расчёсывала, проходясь по всей длине, зависнув перед собственным отражением.
В то, что этой ночью я потеряю свою женскую честь, верить не хотелось, но приходилось. Я отгоняла неприятные мысли, а они, будто издеваясь, лезли обратно. Стало тошно, пришлось вновь умываться. Ледяная вода привела в чувство.
Ну же, Рада, что раскисла? Это должно было рано или поздно произойти, а Правитель… Ну, он не худший вариант. Даже, наверно, лучший из всех, что можно представить. Вот только лично мне представлялось это с любимым… которого у меня нет, не было и, видимо, не будет. Видимо, не судьба.
Я судорожно вздохнула и ослепительно улыбнулась собственному отражению. Если уж мне и суждено лишиться невинности, я сделаю это без сожалений и страха. Я не дам дракону повода поиздеваться. Я…
Улыбка в зеркале увяла и стала откровенно жалкой. Почему-то натягивать её вновь мне не хотелось. Мне вообще больше ничего не хотелось. Как-то слишком неожиданно накатила страшная апатия. Мне просто стало всё равно.
Окончательно перестав улыбаться, я скинула туфли прямо тут, в ванной, бросила на себя ещё один печальный взгляд и вернулась в спальню, где решила не ждать Правителя, как собиралась, а просто заползла под одеяло, укуталась им по самый подбородок, потому что неожиданно стало холодно, и попыталась уснуть. К моему искреннему изумлению — получилось. И уже всё равно было на всё то, что может со мной случиться дальше.
* * *
А ночью мне приснился странный сон. Вот только я, наученная горьким опытом, в этот раз точно определила, что всё происходящее сном не было.
