Онлайн книга «Чертополох в хрустальной вазе»
Начать она решила со справки с места жительства. Почти час простояла в очереди. Но никакой справки не получила. Сначала немолодая задерганная паспортистка потребовала у нее паспорт и квитанцию об оплате коммунальных услуг, но, когда Альбина объяснила, что у нее украли документы и нужно восстановить паспорт, все-таки порылась в картотеке и объявила, что в своей квартире гражданка Егорова не прописана. Потому что выписалась. — Как не прописана?! А кто прописан?! Вы что, все с ума посходили?! — не выдержала Альбина. Паспортистка бросила на нее гневный взгляд и с расстановкой произнесла: — Не надо мне хамить. И не мешайте работать, не задерживайте очередь. Егорова выписалась. Все. Больше я ничего не знаю. — Но ведь это я Егорова! Паспортистка, даже не глянув в ее сторону, протянула руку, взяла у девицы, стоявшей за Альбиной, какую-то бумажку, ткнула в нее пальцем и сердито рявкнула: — А почему тут не заполнили? Девица, сбиваясь, принялась что-то лепетать. Очередь напирала, Альбину оттеснили от окошка Опустив голову, она побрела к выходу. Какая-то бабка, покосившись на нее, злобно прошипела: — Ходют тут, мешают, сами не знают, чего хочут. Измученная и растерянная, Альбина отправилась домой. Сил у нее не было, мыслей в голове тоже, осталось лишь отчаяние и страшная усталость. Когда она вышла из лифта на своем этаже, открылась соседская дверь, выпуская наружу Ларису Григорьевну, одинокую сорокалетнюю бабу, главную сплетницу их подъезда. Альбина всячески избегала общения с нею, но это не всегда удавалось. На этот раз она тоже хотела обойтись кратким «Добрый вечер» и юркнуть в свою квартиру, но Лариса Григорьевна остановила ее вопросом: — Переезжаете? — Что? — не поняла Альбина. — Переезжаете, говорю? Как неудачно, сегодня утром грузовой лифт сломался. Представляю, сколько ваш супруг отвалил грузчикам! С седьмого этажа таскать мебель — не шутка. Они прям все взмокли. И ссорились с Вадим Петровичем из-за оплаты. — Что вы говорите! — пробормотала Альбина, захлопывая свою дверь прямо перед носом любопытной соседки, которая как раз собиралась поинтересоваться, куда именно они переезжают. Она вошла в квартиру и застыла в изумлении. Квартира была почти пуста. Словно по мановению палочки какого-то злого волшебника исчезла прихожая, изготовленная на отцовской фабрике, диван и кресла, столик со стеклянной столешницей, телевизор с плазменным экраном и даже радиотелефон, купленный отцом незадолго до его болезни. Альбина глазам своим не верила. Не было и многих других вещей. Исчез хорошенький комод из спальни, ноутбук из комнаты отца, кухонный комбайн, моющий пылесос, стиральная машина, фарфоровый столовый сервиз на двенадцать персон и куча других самых разных вещей. Все, что хранилось в комоде, теперь в беспорядке валялось на кровати. В основном это было не слишком новое постельное белье, скатерти, салфетки, журналы и листы с Альбиниными рисунками, выброшенные из верхнего ящика. Вадим прибрал к рукам нераспечатанные наборы постельных принадлежностей, нарядную скатерть, подаренную Светкой, в общем, все, что ему приглянулось. Он взял даже книги, которых никогда не читал… Выбирал в основном тома с красивыми корешками, остальные просто сбрасывал на пол. Теперь она точно знала, кто ей звонил и сразу же бросал трубку. Это Вадим проверял, дома она или нет. Туалетный столик с зеркалом он не тронул, вероятно, счел его старомодным. Не взял двуспальную кровать и большой шкаф-купе. Наверное, торопился, боялся, что она вернется. А может, и не боялся, просто грузчики взбунтовались, отказались таскать мебель с седьмого этажа без лифта за ту цену, которую он им предложил. Альбина подошла к туалетному столику и выдвинула верхний ящичек. Тот самый, который всегда застревал, если его выдергивали слишком резко, торопливо. Достала лаковую шкатулку и открыла ее с замиранием сердца. Аметистовый гарнитур, доставшийся ей от бабушки, матери отца, исчез. Испарились также серьги с бриллиантами, подаренные отцом на двадцатипятилетие, и золотой браслет — подарок мужа. Зато вся бижутерия была на месте. У нее осталось лишь обручальное кольцо, но только потому, что она никогда не снимала его с пальца. Ноги ее подкосились, она опустилась на пол и приготовилась громко зареветь, не заботясь о том, что подумают соседи. Но не успела и рта открыть, как в сумочке, валявшейся на кровати, запел мобильник. — Привет, — сказала Светка. — Как ты? — Плохо, — срывающимся голосом ответила Альбина. — Меня ограбили. Некоторое время подруга молчала, потом из нее посыпались вопросы: — Кто? Когда? Что взяли? — Кто? Вадим. Пока меня не было дома, он вынес почти все ценное. И большую часть мебели. Не всю, правда, кое-что оставил. Самое громоздкое. Грузовой лифт у нас не работает. Соседка рассказала, что он с грузчиками ругался. — Вадим? Вот скотина-то! Вот свинья! — искренне возмутилась подруга. — Но самое ужасное не это. — И Альбина рассказала о визите Татьяны Сергеевны, о пропаже паспорта и о своем походе в паспортный стол и беседе с паспортисткой. Светка довольно долго молчала, переваривая услышанное, потом растерянно произнесла: — Чушь какая-то. Ты что, правда заложила свою квартиру в банке? — Я? — откликнулась Альбина. Выходит, Светка ничего не поняла. — С какой стати, Свет! Ничего я не закладывала. Зачем? У меня деньги есть, у меня еще вот… Тут она заметила на кровати в куче разных тряпок старую шкатулку, украшенную ракушками, которую еще покойная бабушка покупала, когда вместе с дедушкой, в те времена совсем молодым, ездила в Крым. В этой коробке они с Вадимом держали деньги, предназначенные для хозяйственных нужд. — Погоди, Свет. Торопливым движением Альбина сорвала со шкатулки крышку и увидела, что она пуста. Муж не оставил ей даже самой затертой, самой старой десятки. А чего, собственно, она ожидала? Того, что он набьет эту старую шкатулку деньгами и приложит к ним записку: «Прости, прощай и будь счастлива»? В ее кошельке, правда, было рублей шестьсот-семьсот, может, чуть больше. Но разве ж это деньги, особенно с учетом того, что у нее нет никакой работы, а послезавтра ее вышвырнут из квартиры? Она снова взяла в руки трубку. — Эй, Алька, ты где? — волновалась Светлана. — Здесь я, здесь. Пока еще здесь. Все деньги украл. Все до последнего рубля. Не понимаю, как ему удалось провернуть с банком… — А ты ничего не подписывала? Он тебе никаких документов не давал подписать? — поинтересовалась подруга. Альбина задумалась, вспоминая. После смерти отца Вадим попросил ее поставить подпись на каких-то бумагах. Она была так расстроена, что плохо соображала, а он пояснил, что это нужно для оформления всяких справок, необходимых для погребения. Возможно, что-то она подписывала и раньше. Она же ему доверяла. Разве можно жить с человеком и не доверять ему? |