— Сейчас я отдохну, — отрывисто проговорил парень, — и высушу здесь все.
— Вот уж нет! — возмутилась Эрика. — Если ты каждый раз будешь управлять водой с такими представлениями, Глеб просто не будет успевать тебя спасать!
— Да я же огнем хотел, — слабо ухмыльнувшись, ответил Максим.
— Тебе сейчас вообще напрягаться не надо. Что, Стихии внутри воевали? — спросил Глеб, снова обмотав командира всякой растительностью.
— Вы еще не слышали, какой взрыв был… Внутри, — почти неслышно проговорил Максим и закрыл глаза. Глеб перевел взгляд на сестру, которая разожгла костер обычным способом.
«Нам нужна Ника», — одними губами произнесла она. Брат кивнул и обреченно вздохнул, зная, что разговаривать с Максом о Нике — опасное дело.
— Ты там не уснул случаем? — нарочито бодрым голосом поинтересовался парень. Макс посмотрел на него затуманенным взглядом.
— Сил нет на то, чтобы уснуть, — усмехнулся лидер.
— В том-то вся и проблема. В том, что нам нужны все четыре Стихии, я не сомневаюсь, но ты не можешь управлять Водой без ущерба для себя. Да ты тут только что чуть не умер на хрен!
— Дальше будет легче. Я уверен, — ответил Максим, и сквозь усталость пробились знакомые жесткие нотки в голосе.
— А вот я в этом совсем не уверен, Макс. Допустим, постепенно ты освоишься с обеими силами, но когда это еще будет? До того момента ты всякий раз станешь трагически помирать, а нам, вообще-то, в Горную Долину побыстрее попасть надо, причем здоровыми и полными сил! — Глеб не был уверен, что до здравого смысла Максима можно достучаться, но не попытаться было бы ошибкой. Тот со злостью разорвал исцеляющую зеленую сетку.
— Да не ходи ты вокруг да около! — взорвался он. — Давай, озвучь, что на самом деле хочешь сказать!
— Да, Макс, нам нужна Ника. Без нее в нашей команде появилась брешь, которая может стоить нам жизней! Прикажи доставить ее сюда и верни силу! Ты не видишь, что наша команда перестает существовать?
— А кто бросил эту команду?! Я? — Максим вскочил с места и подошел к костру, запустив руки в высокое пламя.
— Мы все знаем, ради чего Ника сбежала, — тихо заговорила Эрика. — Ты бы отказался?
— Она сговорилась с врагом…
— Ты бы отказался? — настойчиво повторила девушка. Макс погладил пламя.
— Если бы помощь предложил враг — да.
— Он пошатнул ее веру в Хранителей и выставил Горную Долину в хорошем свете, — снова заговорил Глеб. — Она просто растерялась, не зная, кому верить.
— А мы на что?! Нам она тоже не могла верить?
— Если бы я знал, что ты так среагируешь, я бы тоже ни фига тебе не рассказал, — признался парень. — И вообще, ну она ведь не сделала ничего ужасного! Не перешла на другую сторону, не раскрыла военные тайны, совсем ничего!
— Она обвиняла Хранителей.
— Это всего лишь слова, Макс. И с каких пор ты стал таким преданным воином людей в светлых капюшонах? — Глеб посмотрел на своего друга так, будто видел впервые.
— А с каких пор в твоем голосе слышится сомнение? — парировал Максим.
— С тех пор, как мы перестали быть командой.
— Все, мне надоело это. Я запрещаю вам говорить о Нике, даже просто произносить ее имя, запрещаю рассказывать ей что-либо о наших действиях и планах. Наложить запрет! — Максим скомандовал в пустоту, и метки брата с сестрой проявились, наградив хозяев неприятным жжением.
— Ты не имеешь права! — воскликнула взбешенная Эрика. — Тебе не кажется, что отнять свободу слова — это уже слишком? — сквозь зубы процедила она.
— Да вы можете говорить о чем угодно, только не о Нике! Неужели нет других тем для разговора?
— Макс, ты загоняешься, — прорычал Глеб, не ожидавший от друга такого поступка.
— Тема закрыта, — ледяным тоном отрезал командир, посмотрев на оставшихся членов когда-то дружной компании. Эрика испуганно вздрогнула: глаза Максима снова были разноцветными и горели каким-то безумным, дьявольским огнем. Спокойный с виду Глеб был напуган за своего друга не меньше.
— Что еще? — огрызнулся Макс, поежившись от пристальных взглядов друзей.
— Ты используешь магию? — неуверенно спросила Эрика, инстинктивно придвинувшись к брату.
— Нет, — удивился Максим, — почему ты спрашиваешь?
— Твои глаза…
Парень закрыл глаза и вдруг застонал, сдавив ладонями виски. Затем яростно затряс головой и, глубоко дыша, уперся рукой в дерево.
— Ты как?
— Нормально все. Ложитесь спать! — рявкнул Макс. — Вставать будем рано, я хочу добраться до вражеской земли в кратчайшие сроки не меньше вас.
Брат с сестрой больше не сказали ни слова. Уже когда они легли, а их лидер ушел шарахаться по периметру, Эрика повернулась к Глебу.
— Что с ним такое? Я его не узнаю, как будто это не он.
— Крыша у него едет. Да погоди ты глаза закатывать, я серьезно! Это из-за Стихий, скорее всего. Я попробую вправить ему мозги, но, сдается мне, пока он не освободится от противоположной Стихии, ему ничего не поможет, — задумчиво пробормотал Глеб.
— Гильотина ему поможет, — буркнула сестра и перевернулась на другой бок.
Со следующего утра молчание стало еще более напряженным. Враги на пути не попадались, а ничто другое не могло хоть на несколько мгновений сплотить ребят. Каждый думал о чем-то своем. Эрика тосковала без подруги, Глеб пытался придумать, как помочь безумному лидеру, а о чем думал Максим, было непонятно, наверное, даже ему самому. Во время привалов, когда друзья восстанавливали силы, он продолжал тратить свои, приручая непокорную, чужую Стихию. После случайно вызванного дождя Максим потерял сознание, но теперь никто не спешил впадать в панику, бить тревогу и бросаться к пострадавшему. Брат с сестрой либо ждали, пока лидер придет в себя, либо, когда ему просто было плохо, поили его сильным обезболивающим. Головные боли достигали такого уровня, что красно-голубые глаза наливались кровью, лицо то бледнело, то багровело, руки тряслись, и все припадки напоминали агонию. Одному командиру было известно, зачем он все это терпел. В день, когда Лес Пустоты уже должен был перейти в реку, разделяющую Долины, у Максима случился новый приступ. В отличие от остальных, которые проходили более или менее терпимо, этот закончился кровотечением из носа, потерей координации и галлюцинациями, во время которых Макс чуть не убил сам себя. Отослав шокированную сестру приготовить ночлег и заварить чай, Глеб использовал все свои целительские способности, чтобы хоть как-то помочь другу. В конце концов, опасность для жизни миновала, хотя повелитель Земли еще долго не позволял Максу даже пальцами шевелить.
— Не люблю повторяться, но тут ничего другого и не спросишь: живой? — в который раз осведомился друг. Еще не пришедший в себя командир приоткрыл обычного цвета глаза.
