Молодежь кучкой высыпалась в коридор. Зитсу теперь смотрела на повелителя Огня не со злостью, а с настороженностью и недоумением. Улитарис упрямо таращилась в пол.
— Может быть, вы голодны? — услужливо поинтересовалась она. Макс почесал подбородок.
— В принципе, было бы неплохо, — промурлыкал он, уже готовясь отведать свежайшего мяса и только что сорванных с грядки овощей. Глеб, перенесший кучу всяческих стрессов за одну ночь, не выдержал.
— Нечего на ночь жрать! — закричал он, тут же осудив себя за несдержанность. — Растолстеешь, — добавил он и, к счастью, сумел разрядить атмосферу.
— Так тут уже на утро, получается, — привел самый весомый аргумент, на свой взгляд, Максим.
— Тем более. Девушки наверняка хотят спать, мы разбудили их посреди ночи. Я бы не отказался лишь от стакана воды.
— Я отведу вас в комнаты, — распорядилась Зитсу, — а Тари чуть позже принесет тебе воды. А тебе что-то нужно?
— Ну разве что пары фруктов в качестве закуски под стакан воды, — усмехнулся Макс. Улитарис кивнула и скрылась за поворотом. Ее сестра, прекрасно ориентируясь в этих катакомбах, сначала забросила Макса в одну комнату, а затем, после еще одного поворота, гостеприимно пригласила Глеба в другую. И, не сказав ни слова, ушла.
Комната оказалась еще меньше той, в которой оставили Эрику. Почти все пространство занимала кровать, рядом стояли шкаф, крошечная тумбочка и в углу — мягкое кресло. Ни одного окна, естественно, не было, но стены оказались разрисованы на удивление реалистично: красочные поля вдалеке переходили в реку. Настоящий вид из окна это, конечно, не заменит, но все же. Хотя, может, так даже и лучше, потому что пейзажи Горной Долины радовали не особо.
Глеб, открыв рюкзак, порадовался, что еще в Серебряной Долине на всякий случай взял с собой футболку, спать во вражеском и не очень удобном костюме вовсе не хотелось. Переодевшись, полулежа расположился на подушках и посмотрел на потолок. На нем было изображено дневное небо со множеством маленьких перистых облаков, в которых можно увидеть крошечные лампочки, разбросанные по всему потолку. Так странно: в этой глуши Горной Долины используют электричество, а в Оранжевом поселении, хорошо развитом и процветающем, от него отказались. Погрузившись в воспоминания о прибытии в Миртран, Глеб не сразу заметил вошедшую в комнату Тари. Только когда она поставила стакан на тумбочку, он вынырнул в реальность.
— Я принесла воды, — дрожащим голосом сообщила она, будто Глеб не видел, что же она там такое принесла.
— Спасибо, — поблагодарил он, кивнув ей и ожидая, что она уйдет. Но девушка уходить не торопилась и нервно теребила локон почти белоснежных волос. Парень вопросительно поднял бровь. — Ты что-то хотела спросить?
— Я… А вы… — невнятно шептала Тари, но Глеб молча ждал, пока она продолжит. И в какой-то степени Улитарис продолжила: она вдруг сбросила с себя длинный тонкий халат и предстала перед повелителем Земли совершенно обнаженная. Сначала Глеб забыл сделать очередной вдох, потом заметил, что у Тари шикарная фигура, и только затем до парня дошла вся абсурдность происходящего.
— Ох, ё-моё! — Он вскочил с кровати, прошелся рукой по своим волосам и стал усиленно вертеть головой в разные стороны, хотя взгляд все равно, то и дело, возвращался к голой девушке, стоявшей посреди комнаты. Она нервничала гораздо меньше, лишь щеки покрылись легким румянцем. В совокупности со стеклянным взглядом он придавал ей вид фарфоровой куклы. — Почему… Зачем ты?! — Дар речи покинул Глеба так же легко, как халат слетел с тела своей хозяйки.
— Моя сестра вела себя неподобающе, вызывающе. Прошу, не злитесь на нее! Она… Она…Зитсу никогда не извиняется, и это еще больше злит вас… Вас всех. Пожалуйста, примите мои извинения… за нее… — На последних словах голос Улитарис совсем затих, и она, больше не в силах смотреть на Глеба, опустила голову. Но слез не было, ни намека. Парень опешил еще больше.
— Это ты извиняешься таким способом?! Охренеть у вас обычаи!.. Тебе не за что извиняться, да и, в конце концов, это можно было сделать на словах! Тари, оденься, пожалуйста, — попросил Глеб самым успокаивающим тоном, на который только был способен. Девушка снова посмотрела на него, и в ее глазах читался открытый страх.
— Вы… не хотите? — осипшим голосом спросила она. Глеб снова посмотрел в потолок и как-то нервно улыбнулся.
— О, я прошу тебя, не заставляй меня отвечать на этот вопрос. Оденься, ну же. — Парень, подозревая, что Тари одеваться не собирается, сам взял ее халат и накинул ей на плечи. Она же, в свою очередь убедившись, что лже-Воин действительно отказывается от ее «извинений», завязала халат. Ее тело пробирала мелкая дрожь, и Глеб протянул ей злосчастный стакан воды.
— Выпей, — требовательно произнес он, и Тари послушалась, отпив маленький глоточек. Хотя не послушаться она явно просто не могла. — Теперь садись. Еще желательно успокойся. Я ничего тебе не сделаю, Тари. Когда успокоишься, объяснишь мне, что здесь произошло, хорошо?
Улитарис едва заметно кивнула, и Глеб, чтобы лишний раз не нервировать девушку, утроился в кресле, уставившись в спасительный потолок. Сон как рукой сняло. Одному Святому Ангелу было известно, сколько времени вот так прошло в полном молчании. Первый сдался Глеб.
— Успокоилась? — поинтересовался он.
— Наверное, — неуверенно ответила Тари.
— Хм, славно. Ну так, может быть, ты объяснишь, что все это значит? Что за способы извинения такие? — никак не мог отойти от увиденного парень. Девушка посмотрела на него затравленно и даже с капелькой обиды.
— Вы странный.
— Я странный?! С ума сойти. Нет, ну если посмотреть с физиологической точки зрения, то может быть… Ну а с нравственной-то?.. — Разговаривая сам с собой, Глеб еще больше подтверждал свою «странность» в глазах Тари. Когда до него это дошло, он махнул рукой. — Не обращай внимания, Улитарис. Скажи мне, пожалуйста, зачем ты решилась на такой поступок?
— Но вы ведь часто требуете этой платы, — ответила девушка с ничего не понимающим выражением лица.
— Кто — «вы»? — допытывался Глеб, хотя уже и сам догадался. Но верить отказывался.
— Воины.
— Воины Горной Долины?
— Да. Они приходят сюда… Не очень часто! И… Они все такие ужасные, они злые, они… — Тари все-таки не хватило сил держать себя в руках, и она всхлипнула. — Они узнавали о том, что мы выращиваем еду под землей, а вести хозяйство Правитель запретил, вы ведь сами знаете! Другие узнавали, что у нас живет Мастер. Третьи говорили, что мы не почитаем Правителя и угрожали отправить нас в пыточные камеры. Каждый, каждый раз они что-то замечали, находили и за свое молчание требовали платы!
— Погоди, платы? Это в смысле… Нет, скажи мне, что ты врешь! О, Господи! Как Воины могут обращаться подобным образом с народом своей Долины, который должны защищать? — От переполнявшей каждую клетку тела ярости Глеб вскочил с кресла и ударил кулаком по стене, тут же сморщившись от боли, но не обратив на нее внимания. Тари издала истеричный смешок.
