Морщась от боли, я кое-как оделась, параллельно уронив пару корзин с цветами, и решила, что такими темпами до возвращения домой не доживу. Нужно найти врача, а уже потом завтракать. Вот только где его взять в столь ранний час? Можно, конечно, у Хранителей спросить, но и их для начала надо поискать. Но искать не пришлось. Едва я вышла из комнаты, мне навстречу из-за угла вырулил неизвестный молодой Хранитель. Увидев его ярко-зеленые глаза, моментально напомнившие о Тране, я растерялась и не смогла внятно сформулировать просьбу. Если честно, вообще никак не смогла.
— Пойдем, я отведу тебя к целителю, — с легкой улыбкой приятным голосом произнес парень. Убедившись, что до меня дошел смысл его слов, он развернулся и пошел первым, периодически оглядываясь. Хорошо хоть в его взгляде я не увидела повсеместного восхищения легендарными Защитниками. Хотя, быть может, я просто в самих глазах видела совсем другого человека. Какое-то время разглядывая колышущуюся при ходьбе темную косичку Хранителя, я вдруг встрепенулась и опомнилась.
— Откуда вы узнали, что мне к нему нужно?
— Твои мысли после попытки пошевелиться звучали так громко, что нетрудно было догадаться.
— Хранители вообще в курсе, что постоянно всех подслушивать — отвратительная привычка? — осведомилась я, рассмешив парня. Кстати, а что это я ему «на вы», а он мне «на ты»? Всё, война закончилась, роли поменялись? А я только стала привыкать к мании величия.
— Мы не подслушиваем постоянно. Просто сегодня у меня такая работа — бодрствовать всю ночь и прислушиваться к любым вспыхивающим мыслям. Бесполезные — отсеиваю, на интересные реагирую. Я не мог не помочь тебе, услышав, как ты страдаешь.
— Я не страдаю, у меня просто слегка болят конечности. В храме каждую ночь бдит такой дозорный?
— Дозорный? Ну, да, можно и так сказать. Мы пришли, подожди здесь.
Парень оставил меня в небольшой светлой комнатке с четырьмя кушетками, по две с левой и правой сторон. Рядом с каждой — тумбочка, а вот под потолком по центру висит сверкающий шар. Хм, это определенно диско-шар. В палате. В храме. Почему бы и нет?
Я присела на краешек ближайшей кушетки. Долго ждать не пришлось: через несколько минут ко мне зашла привлекательная женщина лет тридцати с короткими блондинистыми волосами, торчащими в разные стороны, и раскосыми синими глазами. Просто красотка. Пока я беспардонно разглядывала её красивое лицо с четко очерченными скулами и идеальными губами, она, оказывается, уже закатала рукава моего джемпера и осматривала руки. Мда, я сегодня определенно торможу.
— Побывала в храмовом подвале? — скорее для поддержания разговора поинтересовалась целительница, проводя какие-то магические манипуляции с запястьями. Боль тут же начала стихать.
— Ага. Честно говоря, я могу бить по груше гораздо лучше. Это с непривычки я себе все отбила.
— Ты их совсем не жалеешь. Еще предыдущие раны не успели исчезнуть, а ты уже нанесла новые, — она с упреком покачала головой. Я прямо как в родную поликлинику попала, там тоже сначала пристыдят, а потом еще подумают, лечить тебя или нет. Но тут хоть сразу лечить начали.
— Это вы о шрамах? Ну, они уже относительно старые. Долго не сходят, — вздохнула я. Синие глаза удивленно распахнулись.
— Я могу их убрать, хочешь?
— Правда? Мне сказали, что они заживут, но очень нескоро. У меня была весьма специфическая… травма.
— Хм, может, она и была таковой, но сейчас эти крошечные рубцы легко уберутся. Если, конечно, ты не хочешь оставить себе пару шрамов на память, — улыбнулась женщина, но тут же осеклась, увидев, наверное, мой взгляд.
— Спасибо, но шрамов мне хватает, — максимально нейтральным тоном сказала я.
На этом наш разговор сдулся, и оставшееся время лечение проходило в тишине. Там, где женщина прикасалась или проводила ладонью над поверхностью кожи, загорались маленькие красноватые искорки, местами щекотавшие, местами коловшиеся. Вскоре мои руки выглядели совершенно здоровыми и, главное, без единого шрама. Даже как будто маникюр легкий сделали. После лекарь перешла к лицу, о шрамах на котором я вообще забыла, ибо не так часто в последнее время видела собственное отражение. Под конец мне залечили все ноющие мышцы и суставы во всем теле. Когда процедура завершилась, я поблагодарила эту красотку-Звездочета и вышла в коридор, чтобы наконец найти себе еду.
Пока блуждала по коридорам, отметила, что даже не поинтересовалась именем ни у Хранителя, пришедшего на помощь с утра пораньше, ни у целительницы. Жажда исследования Миртрана как-то незаметно сошла на нет: не хотелось ни знакомиться с новыми людьми, ни открывать неизведанные локации. То ли этот мир перестал казаться необычным, и я просто к нему привыкла, то ли после всего случившегося он начал вызывать у меня отторжение, в котором я пока боялась себе признаться. Или это снова пресловутая судьба Защитников? Спас Миртран, потерял Стихию — всё, этот мир больше ничем не может тебя зацепить, вали домой. Как-то это грустно. Я бы даже сказала, прискорбно.
Не помня или даже не зная, где здесь кухня, я для начала решила наведаться в нашу своеобразную гостиную. Может, там осталась пара фруктов, которая позволит продержаться до официального завтрака. Почему тут столько разных коридоров? Снаружи храм круглый, да и не слишком большой, а внутри, блин! Может, пространственная магия? Тогда бы уж сразу телепорты сделали.
Вроде бы заприметив знакомую дверь, я уверенным шагом направилась к ней, но, услышав знакомые голоса, замедлилась. Ага, только что обвиняла Хранителей в нарушении таинства личных мыслей, а сама тут же последовала их примеру. Но вдруг там ребята обсуждают что-то важное, а тут я весь настрой собью. Мда, так себе оправдание. Подойдя ближе к двери, я узнала голос Максима, о, и Глеба. Вернулся, значит.
- Сочувствую, — сдержанно проговорил Макс, искренне, но без лишней капли драматизма. Так только мужчины умеют.
- Да ладно, — вздохнул Глеб и на какое-то время замолчал. — Я же ещё не успел толком влюбиться, как-то все не до того было. Поэтому заранее не строил иллюзий. Разумеется, она не оставит Миртран, да и как бы мы все это провернули? Но она даже на праздник в Серебряную Долину лететь отказалась. Сказала, что сейчас нужна в своей Долине, нуждающейся в восстановлении. Причём не столько в материальном, сколько в душевном. Поэтому мы окончательно попрощались, и я не стал задерживаться.
- Попрощались? — я прямо видела, с какой хитрейшей улыбкой Максим произнёс это слово. Ой, нет-нет, дальше я точно слушать не хочу, это уже слишком! Но Глеб только посмеялся и ничего не ответил. Подождав еще немного, я решила, что разговор все-таки ненадолго окончен, и без стука зашла в комнату. Я ведь проснулась очень рано и никого не планировала здесь застать, следовательно, и стучать незачем.
- Ой, Глеб, ты вернулся! — может быть, переиграв самую малость, воскликнула я. Друг тут же поставил кружку с чем-то горячим на стол, поднялся с кресла и раскрыл приветственные объятия, в которые я с удовольствием погрузилась. Удивительно, как сильно можно привязаться к человеку за столь короткий срок. — Давно ты здесь?
