Онлайн книга «(Без)условная любовь»
— Марк Леонидович, — Катя улыбнулась отцу, целуя в подставленную щеку. — Ты поужинала? — Да. — Сорок минут прошло? — Папа! — Что папа? И пошутить уже нельзя? — Иди Снеже так пошути, я на тебя посмотрю… — Так я ж не идиот клинический, Коть, чтобы ей так шутить, я тихонечко, тебе… — Всегда знала, что мой отец — воплощение смелости! Марк попытался взъерошить дочери волосы, но она увернулась… — Ну пап, потом не расчешу! Он вздохнул, но смирился. Дети растут. Уже ни волосы не взъерошишь, ни на спине не потаскаешь, хотя попробовать можно, но грыжа вряд ли будет в радость… — Мне Марина звонила, говорила, ты на сон жаловалась… Катя закатила глаза, жалея, что ляпнула об этом Марине. Позволила себе забыть, что у этой лучшей в мире женщины в режиме нон-стоп работает функция «гиперопека»… — Все хорошо, просто заснуть не могла долго, с кем не бывает? — О чем думала? — О всяком… — А конкретней? — Пап… — Я не давлю, просто… если тебя что-то волнует, ты знаешь… — Да, я знаю, все хорошо, иди к мелким… Марк не стал настаивать, вышел из спальни старшей дочери, отправился на кухню «рисковать жизнью», а Катя… Поставила на паузу видео, на котором больше не могла сосредоточиться… Она ведь в детстве могла доверить Марку все. Да и то, что волновало ее, понять может он один, и помочь тоже, но почему-то обратиться к нему с этим было выше ее сил. Вот только и бессонница ее подчас доводила до белого каления. Сейчас даже страшно было, что ляжешь в постель, а потом мучаешься, мучаешься, думаешь, думаешь… И о чем? О человеке, который вряд ли думал о тебе за всю жизнь столько, сколько ты о нем за ночь. Который вряд ли слезинку пролил из-за того, что по тебе тоскует, который… Матери ведь должны безоговорочно любить своих детей, правда? Но Катя которую ночь не могла понять — почему ей попалась бракованная? Или бракованная она сама? * * * — Читаешь, да? — Читаю… Марина с Леонидом полулежали в кровати. Мужчина читал книгу, а женщина распределяла по рукам до самых плеч крем. — Интересно? — Да… Иначе не читал бы… Леонид усмехнулся, скосив взгляд на жену. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать — ее вопросы не случайны, и книгу совсем скоро придется отложить — у дамы есть разговор… — Хорошо… Читай… — Спасибо… Тишину Марина сохраняла не больше минуты. — Я тут подумала, Лень… — О чем? Понимая, что пришло время говорить, мужчина отложил книгу, снял очки для чтения, повернулся к жене… Она у него была красавицей. Еще тогда, в двадцать пять, когда только пришла работать в фирму, была невероятно красивой, и до сих пор, когда скоро сорокапятилетний юбилей, остается лучшей во всем. Самой красивой, самой умной, самой любящей… Леонид за все эти долгие годы так и не смог толком разобраться, за что ему на голову свалилось такое счастье, но раз уж так произошло — готов был наслаждаться этим счастьем столько, сколько отведено. — Мы с тобой обсуждали возможность младенца взять… из дома малютки… помнишь? Леонид кивнул. Вот только… возможность эту они обсуждали давно, с тех пор они моложе не стали, он так точно. Шестьдесят на носу… — Думаю, мы для этого уже староваты, а вот если ребенка постарше… Леонид слушал жену, не выражая ни протестов, ни явных одобрений. Первым делом хотел понять, чего хочет она, а уж потом согласиться, если идея окажется не слишком травматичной, как для нее, так и для возможного ребенка. За себя он не боялся. Был опыт Марка, был опыт Кати, был опыт внуков, был опыт Марины. Леонид вообще почти ничего в жизни не боялся, только за них… И готов был пополнить этот список еще как минимум одним человечком. — Но ты понимаешь, что в этом тоже есть свои сложности, тут ты уже получишь человека с характером, с повадками, со взглядами… Теперь кивнула Марина. Она понимала, вот только… Недавно ехала мимо детского дома, в который они с Леней уже когда-то приходили, не сдержалась, зашла… Заведующая ее помнила. Еще бы… Они ведь тогда уже почти обо всем договорились, почти все оформили, а потом получили отказ… На сей раз они просто остались с заведующей в кабинете, Марина о чем-то спрашивала, слушала советы, честное мнение о перспективах… — Вы понимаете, в приоритете молодые родители… А вам, насколько я помню, уже сорок есть, да и мужу… — А еще у нас есть деньги, силы и возможности для того, чтобы обеспечить, воспитать и дать образование, это в расчет не берется? Заведующая понимала, почему Марина реагирует так эмоционально, даже тон, пожалуй, слишком резкий, стерпела… Будь ее воля, она еще тогда отдала бы ребеночка этой семье. Чувствовала в них те самые силы, и любовь нерастраченную видела в глазах женщины, а в глазах мужчины — готовность создать условия, чтобы тратить эту любовь она могла в уюте и спокойствии. Вот только есть ее опыт и интуиция, а есть государственная политика и представления о том, что хорошо, что плохо, переданные сверху. — Подумайте о старшеньких, Марина… Это — единственный совет, который она дала Самойловой. И Марина подумала. Подумала и решила… — Там мальчик есть, Лёнь… Ты его не видел просто, он такой… Она вдруг запнулась, вздыхая прерывисто, а потом по щеке слеза потекла, Марина ее смахнула, горло прочистила, продолжила… — Мне кажется, он даже на тебя похож, представляешь? Леонид улыбнулся, а потом обнял Марину, к себе прижимая. Кто бы знал, какой сентиментальной она может быть — не поверил бы. Она ведь окружающим себя показывает с той стороны, что блестит властностью, где-то стервозностью, строгостью, а тут — ревет, как девочка… |