Онлайн книга «(Без)условная любовь»
— Ну что? Компромат обнаружила? Андрей вошел, поставил на тот самый стол тарелку с едой, потом к Кате подошел, чуть сзади стал, глядя туда же, куда смотрела она… — Это моя семья. Мне тут мало совсем, года три. Это мама с папой, думаю, понятно, а это сестра старшая, ты ее знаешь. Катя кивнула. Вопрос рвался с губ, но она сдержалась. Правда Андрей и так все понял, сам ответил. — Мой отец погиб, когда мне было семь. В аварию попал, а потом врачи недоглядели. — Мне очень жаль. — Мне тоже… — Катя обернулась, на долю секунды успела поймать взгляд Андрея, направленный на фото, а потом он вновь улыбнулся. — Давай начнем что ли? А то точно ничего не успеем… И они начали… Сперва было неловко и не совсем понятно, как построить работу, но совсем скоро эти проблемы отпали. Работа сама построится, ее надо только начать. Первую задачу решали вместе. Вторую отдельно, потом сверяли, третью на скорость… * * * — Алло, Катюнь, Снежа сказала, ты в девять обещала быть, может тебя забрать откуда-то? Я как раз домой ехать буду где-то в это время или чуть раньше может… Марк позвонил в половину девятого уже. Катя понимала, что до девяти они с Андреем отлично справятся, вот только… уезжать почему-то не хотелось. — Не надо, пап, я такси закажу. Мы с Верой учимся еще… Врать Самойлова очень не любила. Особенно отцу. Да и случалось это за всю жизнь пару раз всего, а тут… Слишком долго объяснять все пришлось бы. — С Верой, значит? Катя вышла в коридор, чтобы с отцом поговорить, думала, Андрей в комнате останется и подслушивать не будет, но нет. Стоял теперь, прислонившись к косяку своей двери, улыбался хитро… Так сразу и не скажешь, что день у парня был не самым простым… — Ты хотел, чтобы я сказала, что поехала тебя из передряги вызволять? Чтобы Марк тут же Глеба набрал, и они вместе к тебе примчались, заодно маму захватив? — Вера, так Вера… Верой я еще не был. Идем, у нас еще одна задача осталась… — Ага… Катя спрятала телефон в задний карман, направилась к Андрею, а потом затормозила в какой-то момент, глядя в полумрак гостиной… — Что? — Андрей не понял, что ее заставило остановиться, тоже попытался рассмотреть… — Там еще одно фото наше семейное. Настя маме подарила… — А можно посмотреть? Не понимая, чем фото посторонних людей могло заинтересовать, Андрей кивнул, следуя за Катей в гостиную. — Мама вечером релаксирует так… Ночник включит этот, — Андрей клацнул включатель ночника, не зажигая верхний свет в комнате, — на диван садится и на фото это смотрит. Не знаю, почему они его так любят… Андрей сел на диван, Катя тоже, рядом, не отрываясь от фото… — А я знаю… Снежа умеет сфотографировать так, будто души наизнанку… В частности, и его душа… Катя по всем лицам на фотографии скользнула только, а вот на лице Андрея задержалась… Он тут максимум на год младше, потому что выглядит почти так же, как сейчас, но улыбается так лукаво, и взгляд светлый… Это еще до Филимоной. Точно. Сейчас такой взгляд только проблесками появляется. Видно, что парня надломило, а раньше постоянно таким был… — Снежа — это…? — Фотограф, которая вас снимала. Моя мачеха. Андрей удивился. Не знал. Ему Настя сказала тогда, что к определенному времени надо в фотоателье явиться — он явился. А кто их снимать будет, зачем, почем — не вникал. — А мать? Катя продолжала смотреть на фото, Андрей же больше смотрел на нее. Удивительно, но как-то так случилось, что Самойлова знает о нем куда больше, чем он о ней. Катя вон даже в курсе, кто снимок сделал, на который его мама смотрит и плачет подчас… — Она где-то есть, но мы с ней не общаемся. — Почему? Катя замялась на мгновение. Видимо, думала, стоит ли отвечать… — Она наркоманка. Ее лишили родительских прав, когда мне было двенадцать, отправили на принудительное лечение, но что-то как-то не помогло… — Это… сложно… Катя улыбнулась. Реакция посторонних людей на ее историю всегда удивляла. Кто-то начинал соболезновать, кто-то ржать, думая, что она так шутит, кому-то становилось ее жаль, а Андрей вон решил констатировать очевидное. — Это только часть истории, на самом деле. Марк — мой приемный отец, а кто родной — не знает даже мать… — Это… еще сложней… — Да. Но только не надо жалеть меня, сейчас-то все хорошо. Марк любит меня, Снежана не имеет ничего против приемыша, у меня есть сводные сестра и брат — совсем маленькие еще… Дедушка с… вроде как бабушкой, а сложись все иначе — летом я ехала бы не в Массачусетский университет, а выбирала бы себе какой-то притон или бордель… Теперь улыбка у девушки вышла откровенно натянутой. Она не любила рассказывать людям подробности своего рождения и детства, но раз Андрей спросил… Ответить правду было легче, чем начать юлить. — Мы задачу не доделали… Андрей не спешил что-то отвечать, и Катя из-за этого чувствовала себя неуютно. Понятно, что такую информацию надо бы переварить, но от этого ей не легче. — А ты не хотела сама на нее выйти? На мать? Все же хорошо, что света в комнате было мало. Иначе, Катя не сомневалась, Андрей увидел бы, что по шее и щекам красные пятна пошли… Разговоры о Лене вызывали в Самойловой бурю эмоций. И нельзя сказать, что самой сильной среди них была злость. Нет, скорее боль, тоска и обида. В последние годы так точно. — Хотела. Сейчас особенно. Думаю иногда, вот я уеду, вернусь через четыре года, а ее может к тому времени уже и в живых не будет. Всякое ведь бывает у них, у наркоманов. Но не решаюсь. — Почему? — Сложно… Не могу к Марку подойти напрямую. Боюсь, его это ранит. Он ведь с такими усилиями меня выцарапывал из ее лап тогда, в детстве. А теперь, выходит, я сама к ней рвусь… Но я ведь не потому рвусь, что его не люблю. Это тяга, не поддающаяся рациональному объяснению. Мне просто надо на нее еще хоть раз посмотреть. Понимаешь? |