Онлайн книга «07'92»
– А! Этого знаю, – подтвердил я и сразу поправился: – Знал. Но только в лицо, общаться – не общался. А что? Капитан Козлов миг сверлил меня напряжённым взглядом, потом спросил: – А Георгий Буньков – общался? Я выдержал паузу, затем выдал заранее обдуманную полуправду: – Вроде, он у него машину чинить собирался. Хотел, по крайней мере. – Так они общались? – Насчёт ремонта он в сервис Сивого точно заходил. Насчёт общения – не скажу. Опер начал заполнять шапку протокола и уточнил: – И когда Буньков заходил к Сивко? – Перед разговором со мной в день своей смерти. Козлов оторвался от листа и нахмурился. – Почему раньше не сказал? – Никто не спрашивал. – Подпиши. Я привычно уже сделал требуемую надпись внизу листа, но капитан и не подумал меня отпустить. Он убрал протокол в папку и выложил на стол прямоугольник фотокарточки. – Знаешь его? – Антон Буньков, двоюродный брат Геры… Георгия. – А этот гражданин знаком? На этот раз на снимке оказался изображён Кирилл, валютный спекулянт с Зелёного базара, и направление, которое приобретал допрос, не понравилось мне до чрезвычайности. Неужели всё же проследили связь с бойней в недостроенном посёлке? Чёрт! Да Козлов же сам на меня грузин натравил, ещё бы он не проследил! Гадство какое! – Ну так что? – поторопил опер. Я немного поколебался, потом ответил чистую правду: – Если ничего не путаю, это торгаш, на которого Антон Буньков работал. Как зовут – не подскажу, у него точка на Зелёном. – А знаешь ты это… Фраза осталась недосказанной, да завершать её и не было никакой нужды. – Кто-то из пацанов показал, когда на Зелёный за шмотками ездил, – пояснил я. – Кто? – Не помню. Конкретное имя капитан Козлов вытягивать не стал, вместо этого разложил на столе ещё четыре фотоснимка – все посмертные. Большак, Смирнов и пара их подельников. Я судорожно сглотнул. – Ну? – дёрнул меня опер. Пришлось постучать пальцем по карточке с изображением Марадоны. – Не помню, как зовут, в одну спортивную секцию с ним до армии ходил. Остальных не знаю. И тогда совершенно ожидаемо на стол лёг очередной фотоснимок. – Можешь не напрягать память, – недобро улыбнулся капитан, – это Лидия Светлова. Твоя соседка, не так давно похищенная, изнасилованная и убитая. Меня передёрнуло, но присутствия духа я не потерял и потребовал объяснений: – Ну и на фига вы мне это всё показываете? – Минуту, – попросил опер и выложил три следующих фотографии. На них ожидаемо оказались запечатлены мёртвые грузины. – Видел их когда-нибудь? – Этих не знаю, – ответил я, поскольку и в самом деле их не знал. Козлова мой ответ не устроил, и он с нажимом произнёс: – Я спрашиваю, ты их видел? – Не припоминаю. Только ответил, и опер резко подался вперёд, задрал рукава моей олимпийки. – Вы чего, блин?! Я вырвался, вскочил со стула и быстро оправил их обратно, но от милиционера короста ссаженной кожи на правом запястье точно не укрылась. Он достал из пачки сигарету и указал на дверь: – Свободен. Вот тут мне и сделалось не по себе; я замер в замешательстве. Выйду – конец. Этот выродок меня точно грузинской группировке сдаст. Он ведь неспроста след от наручников искал… – Свободен! – повторил Козлов и поднялся из-за стола. – Двигай! Ну я и двинул. Опер покинул отделение вслед за мной, щёлкнул зажигалкой, затянулся и вдруг предложил: – Хочешь, расскажу, как всё было? Наверное, стоило отсюда бежать без оглядки, но от пули не убежишь, и я кивнул. – Пришёл из армии, ни работы, ни денег, страну и ту в унитаз за время службы спустили, – начал тогда старший оперуполномоченный. – Но были друзья-уголовники и богатый сосед, а у соседа дочка. Похитить её точно ты предложил. Я спокойно выдержал взгляд собеседника и хмыкнул. – Да неужели? – Именно так! Больше некому. Только всё пошло наперекосяк. Мало того, что у отца жертвы сердечный приступ случился, так ещё друг втравил в авантюру с автоподставой, ограблением и перестрелкой. И у тебя под ногами начала гореть земля. С одной стороны, подельники наседают, которые никак выкуп получить не могут. С другой стороны, родственники жертв по второму эпизоду пытаются виновных отыскать. Но ты не растерялся, свёл всех в одном месте, где они друг друга и положили. А может, и сам выживших добил. Уверен, так всё и было! – Нескладная история получается. Прокурор не примет. – У тебя след на правом запястье, а в сожжённом автомобиле найдены наручники и выломанная потолочная ручка, к которой тебя приковали. – В каком ещё автомобиле? – Да брось! Ты и голову не при падении с мопеда разбил, а прикладом автомата получил, на нём следы крови остались. Группа – совпадает. И тело Светловой там же в подвале недостроенного особняка нашли. Для выдвижения обвинения мало, говоришь? Так мы и без прокурора обойдёмся! Существовал немалый риск, что разговор записывается, но я не сдержался и зло выдал: – Без прокурора – это как в прошлый раз, когда грузинам меня сдал, да? Вышел, по плечу похлопал, сука… К моему удивлению капитан не вспылил и лишь пожал плечами. – С тобой просто собирались поговорить. – Сам-то в это веришь? Или просто совесть успокаиваешь? Хотя какая совесть? Откуда она у мента продажного?! Тут Козлов покраснел от злости и даже наметил движение вперёд, но сдержался и сделал несколько быстрых нервных затяжек, прежде чем выкинуть окурок в урну. – Я просто искал убийцу, – произнёс он хриплым голосом. – У тебя был шанс мне всё рассказать, пошёл бы по делу свидетелем, самое большее условный срок схлопотал. Но не захотел сотрудничать, отмолчаться решил. Так кто виноват, что самого в оборот взяли? А торговля валютой – это торговля валютой. Не наркотики, не оружие, не похищение людей. Да и не прикрывал я их, от сроков не отмазывал, просто на одного беспредельщика наводку дал. Можно сказать, обществу услугу оказал. Я не выдержал и заржал. – Ты моё запястье видел, так прикинь – как на нём браслет наручников оказаться мог? Не похищение, говоришь? Или, полагаешь, те грузинские отморозки на встречу пустыми отправились? Кто тогда мне по голове прикладом врезал? |